Тайновидец. Том 5: Старшая ветвь - Алекс Рудин

— Он приезжает ко мне уже в третий раз, — ответил Иван. — Проявляет интерес к моей жизни, к моей работе, даже помогает.

— Помогает? — удивился я.

— Сам увидишь, Саша, — улыбнулся Иван.

Я видел, что мой друг рад изменившемуся отношению отца, и поэтому не стал высказывать своих сомнений. Кроме того, в моем распоряжении был отличный способ проверить, насколько искренен старший Горчаков. Иван подвел меня к одной из дверей, открыл ее и сказал.

— Заходи, Саша.

Пиджак князя Николая Андреевича Горчакова висел на спинке стула. Сам князь тщательно мыл под струей воды пробирки из-под зелий. При этом он закатал рукава дорогой шелковой рубашки и надел кожаный фартук.

— Что вы делаете? — удивился я.

— Решил немного помочь сыну, — улыбнулся Горчаков. — Целитель из меня никакой, но с некоторыми обязанностями сиделки я отлично справляюсь.

Мне понравилась его улыбка, она была чуть смущенной, но искренней.

— Иван, ты позволишь нам поговорить наедине? — спросил я.

— Конечно, — кивнул Иван и скрылся за дверью.

— Как видите, Александр Васильевич, я воспользовался вашим советом и решил наладить отношения со старшим сыном, — сказал мне Горчаков. — Честно говоря, очень жалею, что не сделал этого раньше. Он хороший целитель, очень хороший.

Эти слова Николай Андреевич произнес с гордостью, но тут же одернул себя.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить?

— Сначала я хотел бы узнать у вас, как поживает Юрий, — сказал я.

— Спасибо, — ответил Николай Андреевич. — Хорошо. В прошлом месяце его выписали из лечебницы. Он наконец-то пришел в себя. Как мы с вами и договаривались, я отправил сына в наше загородное имение в Новгородской губернии. Кстати, завтра мы с Иваном едем к нему. Я уже договорился со старшим целителем Макаровым, он отпустит Ивана на несколько дней.

— Вы хотите, чтобы ваши сыновья начали общаться? — спросил я.

— Они уже общаются, — улыбнулся Николай Андреевич. — Знаете, это жуткое недоразумение между ними, оно в прошлом. По крайней мере, я искренне на это надеюсь. Юрий здорово переменился. Он все рассказал Ивану и попросил у него прощения.

— Это хорошо, — кивнул я. — Значит, для Юрия есть надежда.

— Определенно есть, — согласился Николай Андреевич.

Я видел, что он не решается меня о чем-то спросить. Но, поколебавшись, Горчаков все-таки заговорил.

— Вы знаете, магический дар Юрия постепенно восстанавливается.

— Этого следовало ожидать, — заметил я. — Ваш род силен в магии.

— Вот об этом я и хотел с вами поговорить, Александр Васильевич, — вздохнул Горчаков. — Знаю, вы бы не хотели, чтобы Юрий снова становился сильным магом. Вы считаете, что он может быть опасным. Но вы же понимаете, как трудно жить магу, когда он не развивает свой талант?

Горчаков замолчал и посмотрел на меня. Но я отлично понял все, что он не договорил.

— Вы хотите, чтобы Юрий снова вошел в Храм Путей и получил путь? — прямо спросил я.

— Да, мне бы очень этого хотелось, — честно признался Николай Андреевич. — Разумеется, это не может произойти раньше весны, ведь Храм Путей возводят только один раз в году. Но я не хочу нарушать слово, которое дал вам. Поэтому решайте вы, Александр Васильевич. Мы с Юрием примем любое ваше решение. Обещаю, на мое отношение к вам оно никак не повлияет.

— Очень рад, что вы настолько благоразумны, Николай Андреевич, — сказал я. — Но прежде чем что-то решить, я хочу сам поговорить с Юрием. Мы с ним можем увидеться?

— Разумеется, — радостно кивнул князь Горчаков, — в любое удобное для вас время.

— Вот и замечательно, — улыбнулся я. — А теперь я хочу задать вам несколько вопросов. Мне нужно узнать, насколько близко вы знакомы с людьми, которых я вам назову.

— Спрашивайте, — охотно кивнул Горчаков.

Я задал ему те же вопросы, которые задавал вчера вечером графу Толубееву, и получил почти такие же ответы.

Как и Толубеев, Николай Андреевич не знал Петра Брусницына и был едва знаком с Николаем Сосновским. Про Карла Ивановича Гроссмана он слышал впервые в жизни, а вот с Юрием Андреевичем Стригаловым оказался хорошо знаком.

— Это от Стригалова я в свое время впервые услышал про Уральский банк, — сказал Горчаков.

— Стригалов уговаривал вас вложить деньги в этот банк? — нахмурился я.

— Нет, он просто упомянул, что такой банк существует и там очень выгодные условия.

— Благодарю вас за откровенность, Николай Андреевич, — кивнул я. — А теперь я должен задать вам очень трудный вопрос и прошу вас ответить честно.

Я сделал паузу. Горчаков молча смотрел на меня.

— Скажите мне, чего вы боитесь? — прямо спросил я.

— В каком смысле? — нахмурился Горчаков.

— Чего в этой жизни вы боитесь сильнее всего?

Николай Андреевич пожал плечами.

— Теперь, пожалуй, ничего. Разве что потерять сыновей. Но этого боится кто угодно.

— Наверное, — согласился я. — Скажите, а чего вы боялись раньше, до того, как темный маг наложил на вас заклятие?

— Раньше? — усмехнулся Горчаков, — Раньше я боялся, что люди не будут принимать меня всерьез. Одна эта мысль бесила меня до дрожи.

— Кто мог об этом знать? — не показывая своих эмоций, спросил я.

Горчаков усмехнулся еще шире.

— Вы шутите, Александр Васильевич? Об этом мог догадаться любой умный человек, который был со мной знаком. Вы ведь тоже догадались в свое время, верно?

Именно так все и было, но я не стал говорить об этом Горчакову.

— Благодарю вас за откровенность, Николай Андреевич, — кивнул я. — Обещаю вам, что в ближайшее время я увижусь с Юрием и поговорю с ним.

— Хотите поехать вместе с нами? — предложил Николай Андреевич. — Мы с Иваном можем отложить поездку.

Я покачал головой.

— Ни в коем случае. Поезжайте, как планировали. И еще одно. Николай Андреевич, я очень прошу вас держать наш разговор в тайне. Не рассказывайте о нем никому, даже вашим сыновьям.

— Хорошо, — кивнул князь Горчаков.

Закончив разговор с князем Горчаковым, я попросил Ивана проводить меня к Брусницыну. Петр лежал в отдельной палате. Его голова была перемотана бинтом, правую руку до самого плеча скрывал гипс.