ЗНАК ВОПРОСА 2002 № 01 - Станислав Николаевич Славин

самые большие и самые великолепные церкви. Дома были большей частью деревянные… Горожане с длинными косматыми бородами, в красочных кафтанах до пят, воины с роскошно расписанными щитами, в остроконечных шлемах, вооруженные мечами и алебардами, — все было непривычно, ярко, красочно. Город казался невообразимо богатым и могущественным. Отсюда шел торговый путь на Черное море, в Персию и Китай, таящие неисчислимые сокровища».

Действительно, средневековый Новгород вполне мог поразить своим великолепием (и, кстати, высоким культурным уровнем горожан) западноевропейца. Хотя к тому времени начали богатеть многие приморские города Северо-Западной Европы.

ВИТАЛЬЕРЫ

Города Ганзейского торгового союза на северо-западе Европы постепенно уподоблялись своеобразной «торговой державе» (нет ли тут сходства с пиратскими государствами?). Первый документ с названием «Германская Ганза» появился в 1358 году. К началу XV века она объединяла сотни городов, имела флот в тысячу кораблей общей грузоподъемностью 100 тыс. т. За один сезон перевозилось около 300 тыс. т товаров. Использовались преимущественно когги.

Ганза приобрела такое экономическое могущество, что могла не считаться с интересами отдельных стран. Главенствовал в ней вольный город Любек. Дания, в сущности, потеряла власть над своими ганзейскими городами. Король Вольдемар IV Аттердаг вынужден был захватывать некоторые населенные пункты собственной страны. В 1361 году он напал на остров Готланд и разграбил богатый ганзейский город Висбю.

Ганза объявила королю Дании войну — письменно, с 77 подписями представителей разных городов. Через три года «торговая держава» победила, что было зафиксировано Штральзундским мирным договором. Он закрепил господство Ганзы на Балтике.

Как бы в ответ на объединение купцов королева Маргарита Датская в конце XIV века сумела сплотить Данию, Норвегию и Швецию. В 1397 году внучатый племянник Маргариты Эрик Померанский был коронован как общескандинавский государь.

Казалось бы, все эти события поставили балтийских пиратов в безвыходное положение. Объединились купцы, государства. И тогда пираты тоже создали мощную организацию витальеров (от немецкого Vitalien-bruder — братство кормильцев). Их главной базой стал переживший упадок город Висбю на острове Готланд. Сюда стекался различный бродячий или поставленный вне закона люд: разорившиеся крестьяне, ремесленники и дворяне, беглые преступники, авантюристы, купцы-неудачники, убийцы, лихие моряки и солдаты. Этот «интернационал» соединил представителей разных народов, преимущественно с берегов Балтики.

Главное, что у них имелись хорошие судоремонтники и оборудованная верфь. Появилась прекрасная возможность приводить в порядок свои корабли. А властям города приходилось проявлять немалую политическую изворотливость, чтобы угодить и Ганзе, и королям, и разбойникам.

Как водится в пиратских вольницах, у витальеров была строгая дисциплина. Приказ шкипера — закон; неповиновение могло караться смертной казнью. Правила дележа награбленного добра также не дозволено было нарушать.

На Готланде скапливалось большое количество «реквизированных» товаров. Чтобы его реализовать, витальеры занимались торговлей (порой их отличие от купцов было только в пропорциях совмещения двух профессий).

Во время войн они обычно присоединялись к какой-либо из сторон и уже грабили суда противника «по закону», имея каперские грамоты, официально разрешающие такой промысел во имя победы над врагом. Захваченные каперы считались военнопленными. Обострение межгосударственных отношений ничуть не вредило витальерам. Их могло беспокоить лишь сокращение объемов морской торговли.

О процветании витальеров говорит то, что на Готланде сконцентрировано наибольшее количество небольших кладов (более полутысячи) Балтики, главным образом серебряных монет. Отсутствие крупных тайников свидетельствует о существовании в вольнице подлинно демократических законов распределения.

Если благополучие пиратов кого-то и радовало, то вовсе не торговцев и королей прибалтийских стран. Маргарита Датская заключила союз с Ганзой и рыцарями Тевтонского ордена, дабы ограничить (если не пресечь) действия пиратов. Но к ним, помимо всего прочего, благоволил его величество случай.

В 1396 году флот датской королевы вышел в море и взял курс на Висбю. Предполагалось внезапным ударом разгромить витальеров прямо в порту. Стратегически план был безупречен за исключением одной лишь неувязки: пиратских кораблей на месте не оказалось по причине, как мы бы теперь сказали, «рабочего дня». Датчане повернули свой флот обратно, рассчитывая встретить беспечно возвращавшихся разбойников (а возможно, даже отягощенных добычей).

Действительно, из-за горизонта показались паруса. Курсом на Висбю шли десятки судов! Пока датчане раздумывали, какую тактику предпочесть, неприятельская флотилия стремительно врезалась в их строй. Началась ожесточенная схватка.

Через некоторое время датчане поняли, что им противостоят регулярные войска. Действительно, это был объединенный ганзейский флот, посланный уничтожить пиратов!

На датском флагмане затрубили отбой, а корабли попытались выйти из схватки. Не тут-то было! Ганзейцы решили, что коварные витальеры пошли на военную хитрость и пытаются выдать себя за подданных датской короны. Именно в этом клялись им десятки пленных. Однако ганзейцы не поддались «на обман» и скинули их за борт.

Разгромив противника, флот Ганзы вошел в порт Висбю. Радостные победители высыпали на берег. И тут выяснилось, что произошла чудовищная ошибка. Кто виноват? Это было ясно. Еще в море до сражения командир кораблей из города Любека предложил не торопиться и сначала выяснить, кто перед ними. Однако его коллега из Данцига настоял на том, чтобы воспользоваться фактором внезапности.

Теперь любекцы вслух поносили данцигцев. Возможно, и те и другие к этому времени успели отпраздновать, «обмыть» свою победу и были чрезмерно возбуждены. Во всяком случае, начались потасовки, перешедшие в побоище…

Когда витальеры с добычей вернулись на базу, они узнали, что, сами того не подозревая, стали победителями сразу двух мощных флотилий. Такая удача вдохновила их на крупное дело с важным политическим подтекстом.

В ту пору Ганза владела Стокгольмом, а претендент на шведский престол Эрик Готландский вынужден был обитать, как нетрудно догадаться, в Готландии. Вместе с ним здесь находились и некоторые знатные аристократы. Те из них, кто не имел иного достояния, кроме звонкого титула, физической силы и храбрости, охотно участвовали в пиратских операциях.

Вот и в 1397 году флот витальеров из 42 кораблей с 1200 вооруженными головорезами отправился на Стокгольм под предводительством знатного рыцаря Свена Стуре. Осада города продолжалась неделю. Защитники, не рассчитывавшие на быструю помощь с моря по причине недавнего поражения своего флота, пришли в уныние. Их руководитель Альберт Руссе уже подготавливал проект капитуляции. Однако на этот раз судьба отвернулась от витальеров. С Готланда прибыл корабль с ошеломляющим известием: король-островитянин умер! Другого претендента на престол в запасе у пиратов не было.

Ограничась разгромлением пригородов Стокгольма, они удалились в замешательстве и разброде.

До сих пор они творили разбой главным образом именем шведского короля, предоставлявшего им соответствующие каперские грамоты. Это было, можно сказать, цивилизованное пиратство, стыдливо прикрытое бумагами с гербовой печатью. В моральном, чисто человеческом плане оно было ничуть не лучше любого другого. Но в организационном