Книга 1. «Мы наш, мы новый мир построим…», 1917–1938 - Андрей Константинович Сорокин

Ленин потребует «примерно наказать» Орджоникидзе, а политическую ответственность за «великорусско-националистическую кампанию» он возложит на Сталина и Дзержинского. Проблематике созданного Союза ССР найдется в этом тексте не так много места. Но замечания Ленина окажутся весьма содержательными. Он порекомендует «оставить союз советских социалистических республик лишь в отношении военном и дипломатическом, а во всех других отношениях восстановить полную самостоятельность отдельных [республиканских] наркоматов».

Сталин несомненно примет к сведению виртуальную пощечину, нанесенную ему в диктовке Ленина. Но проявится это несколько позднее, просто потому что фигурантам этого письма его формулировки станут известны не сразу. Справедливости ради стоит сказать, что эмоциональный выплеск Ленина, наверное, можно понять и объяснить, но звания «великодержавного держиморды» Сталин вряд ли заслуживал. Именно он вскоре станет главным двигателем политики национализации/коренизации, сопровождавшейся дискриминацией русской культуры и русских.

«Организационные выводы» наверху?

Вслед за созданием СССР развернется работа по подготовке конституции союзного государства. Сталин возглавит эту работу, так что и эта конституция должна по праву считаться «сталинской» точно так же, как и более известная Конституция 1936 г. Работу по ее подготовке Сталин продолжит в 1923 г. По поручению Политбюро ЦК Сталин станет готовить тезисы по национальному вопросу к XII съезду партии. 24 февраля 1923 г. пленум ЦК утвердил состав комиссии под председательством Сталина для разработки проекта Конституции СССР.

Конституционный процесс Сталин проводил, держа оборону против Ленина по «грузинскому делу». В январе 1923 г. сначала Оргбюро, а затем и Политбюро вновь вернутся к этому вопросу. Будет одобрена смена состава ЦК Грузии «ввиду явного несоответствия нынешнего ЦК его задачам лояльного и своевременного проведения в жизнь директив ЦК РКП» [458].

Выписка из протокола заседания Политбюро ЦК РКП(б) о выдаче материалов грузинской комиссии

1 февраля 1923

[РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 2. Д. 32. Л. 36]

Записка В.И. Ленина Л.Д. Троцкому с просьбой взять на себя защиту грузинского дела в ЦК РКП(б)

5 марта 1923

[РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 25737. Л. 1]

Надиктовав в дни работы I съезда Советов СССР цитировавшуюся выше статью, Ленин этим не ограничился. 24 января он образовал комиссию из своих ближайших сотрудников Л.А. Фотиевой, Н.П. Горбунова, М.И. Гляссер, поручив им затребовать материалы комиссии Дзержинского и в трехнедельный срок подготовить свое заключение [459].

1 февраля Политбюро согласится с этим требованием, и 3 марта ленинская комиссия передаст больному вождю «Краткое изложение конфликта в «Груз[инской] Компартии»». Уже через день (5 марта) Ленин продиктует записку, адресованную Л.Д. Троцкому, которого он будет просить «взять на себя защиту грузинского дела на ЦК партии. Дело это, подчеркнет Ленин, находится под «преследованием» Сталина и Дзержинского, «и я не могу положиться на их беспристрастие. Даже совсем напротив» [460].

В тот же день записка Ленина и его статья будут прочитаны Троцкому по телефону. Тот согласится, «что были наделаны крупные ошибки», но ввязываться в новый конфликт со Сталиным спешить не станет. Сославшись на болезнь, он откажется взять на себя какие-либо обязательства. Материалы для ознакомления он, однако, попросит прислать, заметив, что, «если здоровье ему позволит, он их прочитает». Ничего определенного Троцкий не ответит и на предложение Ленина направить какое-нибудь обращение по этому вопросу к съезду компартии Грузии, использовав для этой цели поездку туда Каменева[461]. Не дождавшись внятного ответа, Ленин на следующий день продиктует свой последний документ из известных нам. Эту записку он адресует П. Мдивани, Ф. Махарадзе и другим грузинским оппозиционерам, направив копии Троцкому и Каменеву. Ленин скажет: «Всей душой слежу за вашим делом. Возмущен грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского. Готовлю для вас записки и речь» [462].

После некоторых колебаний Троцкий напишет замечания на тезисы Сталина по национальному вопросу, которые тот подготовил по поручению Политбюро ЦК к XII съезду партии. Троцкий по тем или иным причинам не станет затруднять себя редакционной правкой сталинских тезисов, ограничившись общими критическими по своему характеру соображениями, и прямо заявит об этом: «Я не формулирую точных поправок, так как думаю, что т. Сталину будет легче это сделать, если он найдет, как я надеюсь, что мои поправки не противоречат общему смыслу его тезисов»[463]. Свои соображения Троцкий повторит в беседе с Л.Б. Каменевым, которая состоится в тот же день. «Сталинская резолюция по национальному вопросу никуда не годится», — заявит Троцкий. «Грубый и наглый великодержавный зажим ставится в ней на один уровень с протестом и отпором малых, слабых и отсталых народностей. Я придал своей резолюции, — добавит он, — форму поправок… чтобы облегчить ему необходимую перемену курса». Выступит Троцкий и за прекращение репрессий против грузинских противников Сталина, за прекращение административного зажима в партии, за более твердый курс на индустриализацию «и честное сотрудничество наверху». Троцкий порекомендует Сталину написать Н.К. Крупской письмо с извинениями, а также «не зарываться». Каменеву он посоветует на конференции в Тифлисе «добиться полной перемены курса по отношению к грузинским сторонникам ленинской национальной политики». Каменев, если судить по воспоминаниям Троцкого, «был взволнован и бледен. Почва уплывала у него из-под ног. Он не знал, с какой ноги ступить и в какую сторону повернуться. Возможно, что он просто боялся недоброжелательных действий с моей стороны». Волнения Каменева объяснимы — он был вовлечен в полномасштабный конфликт внутри Политбюро, и ему предстояло принять решение — чью сторону принять. Троцкий успокоит Каменева, прекрасно отдавая себе отчет, что на поддержку Ленина в долгосрочной перспективе из-за его болезни он рассчитывать не сможет. Поэтому он предложит Каменеву иметь в виду и передать другим, что он «меньше всего намерен поднимать на съезде борьбу ради каких-либо организационных перестроек». «Я стою, — подчеркнет Троцкий, — за сохранение статус-кво». Он подтвердит, что он «против ликвидации Сталина, против исключения Орджоникидзе, против снятия Дзержинского…» Троцкий прямо укажет на причину своей сдержанной позиции: «Если Ленин до съезда встанет на ноги, что, к несчастью, мало вероятно, то мы с ним вместе обсудим вопрос заново» [464].

Записка В.И. Ленина Л.Д. Троцкому с предложением выступить на фракции X съезда Советов с докладом по вопросу об укреплении внешней торговли и о мерах к улучшению ее проведения

21 декабря 1922

[РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 25736. Л. 1]

В.И. Ленин и