Бывшая жена. (не) начнем сначала - Наталия Ладыгина

Возможно с ней что-то выясняет. Скорее всего.

И теперь, когда я знаю, что все это поведение из-за Дарины, то, пожалуй, и знать ничего не хочу. Лучше не надо.

— В офисе, наверное, задержался.

— Он обещал, что мы поедем смотреть новый дом, будем переезжать… А теперь будто забыл об этом.

— Это все из-за проблем. Уверена, он скоро все уладит и выполнить обещанное, — поднимаюсь с ее кровати. — Пойду Максима проверю. Ты не проголодалась?

— Нет. Я еще немного за компьютером посижу.

— Да, но к десяти ложись в постель. Я приду проверю, — наклоняюсь, чтобы провести ладонью по шерсти пса.

Улыбнувшись Варе напоследок, я выхожу из ее комнаты. Иду в свою.

Сыночек мой спит сладко. И проснется теперь только утром. Мне тоже нужно сегодня выспаться. Прошлая ночь прошла почти без сна. Еще одной такой я просто не выдержу.

Брожу по комнате где-то час и иду проверить Варю, которая уже легла в постель и заснула. Выключаю у нее свет и удаляюсь, прикрывая до конца дверь.

Сейчас тоже лягу спать. Ждать его мне незачем.

Но не успев я дойти до своей двери, слышу несильный хлопок входной двери.

К себе скорее захожу.

Не хочу сталкиваться с ним. Снова видеть его лицо и снова задаваться вопросами, на которые не получу ответов. Пускай разбирается со своей бывшей сколько его душе угодно.

Деликатный стук дверь раздается через пять минут, когда я уже расправила постель и надела сорочку. Взяв халат со стула, я бросаюсь к двери.

— Максим спит, — шепчу я, открыв дверь.

— Я так и думал, — тоже тихо отвечает и осматривает меня с ног до головы. — Ты тоже спала?

— Собиралась.

— А Варя?

— Заснула уже.

— Хорошо. Пойдем со мной, — качает головой в сторону.

— Куда? И зачем?

— Нужно поговорить, — прислоняется плечом к дверному проему. Вид у него крайне замученный.

— О чем?.. — устало. — Может, лучше пойдешь поспишь хотя бы эту ночь? Утром поговорим.

— Сейчас, Нера.

Глубоко вздохнув, я киваю и, надев халат, выхожу из комнаты.

— Нет уж, давай поговорим в гостиной, — произношу, когда он открывает дверь своей комнаты.

— Там будет тише всего, — аргументирует и делает пригласительный жест рукой.

Прохожу и, скрестив руки на груди, двигаюсь к окну, поглядывая на кровать, которую правда хочется сжечь.

— Ну и?.. — тяну я, приподняв брови. — О чем ты хотел поговорить? Еще сегодня утром ты не хотел ни о чем говорить. Сбежал на целый день. Даже дочери не позвонил. Она, между прочим, до сих пор переживает.

— Я с ней утром поговорю, — присаживается на край кровати передо мной.

— Хорошо… Ну так что?

— Присядь рядом, — просит меня мягко.

— Космос, не тяни. Что тебе нужно от меня? Скажи прямо.

— Я хочу поговорить о девочке, которую ты решила удочерить.

— О Василисе?.. — опускаю руки вниз и делаю к нему шаг. — Почему? В чем дело?

Сказать, что я заволновалась — это ничего не сказать.

— Почему именно она? Почему ты захотела ее удочерить? Только из жалости?

— А тебе разве не все равно? К чему эти вопросы, Космос? — нервно.

Он поднимается с кровати.

— Спокойно, — выставляет ладони.

— Ты не можешь мне помочь с ее удочерением, да? Ты к этому сейчас ведешь?

— Нет.

— Так и знала, что нельзя тебе верить… — прикрываю глаза.

— Я сказал — нет!

— А что тогда?! — распахиваю глаза. — Какое тебе дело до Василисы? Мы ведь все обсудили. Она касается только меня.

— Для начала успокойся.

— Я успокоюсь, когда ты прямо мне скажешь, что происходит. Почему ты заговорил о ней? Говори!

Глава 52

— Я хочу, чтобы ты успокоилась, — требует. — Я ведь просто спрашиваю. Я не могу спросить?

— Ты вытащил меня из комнаты ради этого разговора? Не верю. Выкладывай уже.

Я излишне эмоциональна... А как иначе? Он вынуждает меня.

Поморщившись, он отводит взгляд в сторону и, глубоко вздохнув, снова смотрит на меня.

— С ней будут кое-какие сложности, — выдыхает. — Но это решаемо. Я просто хотел знать насколько сильно тебе важно удочерить ее, и можешь ли ты подождать какое-то время.

Я и не ждала, что будет легко.

— О каком времени речь? Месяц? Два? Год?..

— Точно не скажу.

— А в чем дело? Ее фальшивая семейка почувствовала запах денег? Хотят больше?

— Нет, не в этом дело. Некоторые тонкости с самой процедурой. Она займет какое-то время. Ты вообще с Василисой говорила обо всем этом?

— Нет… Она не знает. И правильно я сделала. Она бы этого ждала. А теперь...

— Все получится. Просто скажи мне… — выдыхает. — Почему именно она?

И что он прицепился к этому?

Какая ему разница, что мною движет?

Да, я этого очень сильно хочу. Даже сильнее, чем прежде. Я не могу оставить ее. От мысли, что я больше ее не увижу, что оставлю тонуть в одиночестве и отчаянии… Нет, запрещаю себе об этом думать. Потому что я не допускаю такой реальности.

Я поверила ему. Зря?

А что бы я могла сама?..

Никто бы мне не отдал ребенка. И моя ненастоящая личность могла бы всплыть наружу. Тем самым я бы рискнула будущим своего сына. Довериться Космосу было единственным разумным решением.

— Нера, ответь. Я хочу знать только это, — настаивает Космос.

— Потому что в ней… я вижу себя, — отвечаю ему. Эти слов я выдохнула спонтанною. И они правдивы. — Не знаю как это объяснить… Да, у меня есть сын, есть Варя, которую я долгое время воспитывала как родную дочь… А есть Василиса. И к ней мои чувства… особенные. Она для меня особенные. Я хочу дать ей то, чего она заслуживает. То, чего она была лишена.

Космос не шевелится и не моргает, глядя на меня. Его стеклянный, неподвижный взгляд немного пугает.

Кажется, что он меня понимает, ну или настолько шокирован, что переваривает с трудом.

— Считаешь меня поехавшей мамашей? — горько усмехаюсь.

— Не считаю.

— Да нет, можешь высказаться… Наверное не понимаешь, зачем мне это нужно, ведь есть Варя. А я хочу удочерить девочку со стороны.

— Варя здесь ни при чем.

— Думаешь, в глубине души я ее ненавижу? Из-за ее матери? Она ведь родилась из-за твоего греха.

— Так я точно не считаю.

— Почему?

— Потому что я тебя знаю. Ты ее любила тогда, и сейчас любишь. И факт, что она не твой родной ребенок и то, как она себя вела перед твоим уходом — не могло изменить твое истинное отношение к ней. Ты ушла не из-за нее. Из-за меня.

Он это понимает…

Все так.

Он