Книга шестая. Решатель - Харитон Байконурович Мамбурин

Как я и предполагал ранее, Ки несет в себе информацию о том, кто его выработал, и эта информация может быть усвоена. Медленно, со многими циклами повторов, с ошибками, но записана в совершенно другой организм. Так и вышло у какого-то китайского мастера, желавшего получить зверя для поединков, а получившего намного больше. Очень мудрого зверя, способного сражаться. Понимающего язык людей, обучающегося, сильного и здорового.

Это был прорыв!

Всего-то нужно было найти животное с достаточно крупным и развитым мозгом, а заодно и мощным телом, скормить ему Снадобье, а затем… вот тут и возникла одна большая, буквально непреодолимая сложность. Медитации — это хорошо, циркулировать Ки по телу — вполне полезно, но, чтобы Пробудить зверя, этому процессу нужно отдать несколько лет. Мало кому интересно подобным заниматься, а как очень скоро выяснилось — не только людям, но и самим зверям. Последние категорически отказывались от чести создавать новых! Нет, не размножаться, в этом никаких проблем не было, но от Пробужденного зверя потомство было просто здоровым. Обычным.

Тем не менее, потенциал шерстяной туши, способной принять куда больше урона, чем человек, был огромен. Китайские доны и доньи тут же начали отлов разных отшельников, практикующих в разных уголках страны, чтобы те, будучи пленниками, воспитывали новых зверюшек. Тут всё и покатилось под откос, тем более, это же китайцы? Их хлебом не корми, дай сожрать какую-нибудь дрянь, которая, по их мифическим сказкам, способна оздоровить и очистить организм, сделать нефритовый жезл вечностоящим, а если уж дрянь мифически редкая, то возможно, и вознести их к богам?

Эхо этих сложных китайских отношений, заключающихся в создании зверей и потреблении их же, дошли и до нашего времени. Того же Пангао, живущего в центре мегаполиса, никто бы не осмелился атаковать, дабы забить на суп харчо и прочие лакомства, а куда более прозаичной собаке в жизни приходилось куда труднее. Да, огромной, страшной и волосатой, самой дорогой породе мира, но тем не менее — собаке. Мастиффу требовалось много еды, он, даже при своих усилениях, не был способен нормально охотиться, а когда убили его очередного хозяина, проживавшего в Японии, оказался в очень сложном положении. Из него самого пытались соорудить закуску.

Сейчас, в наши времена, мало кто заинтересован в том, чтобы держать собаку размером с небольшую лошадь лишь для того, чтобы периодически с ней драться. Зато мясистое тело тибетского мастиффа, в глазах многих китайских миллиардеров, является чрезвычайно полезным для здоровья, будучи употребленное внутрь. И речь идет только о них, потому что в отличие от разных там ученых и прочих вивисекторов, глаз эти китайцы с мастиффа не сводили. А еще у них была команда отлова, чуть ли не единственная в мире, специализирующаяся на таких источниках чрезвычайно редкой закуски.

Разумеется, собака решила, что такие подробности мне знать ни к чему. Я человек, люди любят деньги, а еще я опасен… в отличие от раненого выжившего. Вполне логичный вывод, надо признаться, но он совершенно не исключает то, что пёс был совершенно не в состоянии выставлять условия. Прямо как сейчас.

А еще он теперь мне должен был две жизни и частично компенсацию за моё глубокое разочарование. Я надеялся отыскать нечто значимое, а не обычных зверей, промариновавшихся в человеческой Ки.

— Русские говорят, что собака — друг человека, — бормотал я, снова таща волосатую тушу на плече, закрытом, как и голова, чужой курткой, — на самом деле это ложь. Измененные императивы стайного хищного животного, не более того. Но мы их обойдем. Ты сослужишь мне службу.

Река, стекающая в эту низину, почти ущелье, была перегорожена в узком месте рядом толстых металлических прутьев, служивших улавливателями бревен и прочего древесного мусора. Течение здесь было сильное, заторы периодически чистили, но кроме уловителей никаких иных преград не наблюдалось. Поднапрягшись, я вырвал несколько стальных прутов в самом глубоком месте, а потом, швырнув в реку бессознательную тушу тибетского мастиффа, принялся её пихать к проделанной ранее бреши. Вместе с последним усилием, проталкивающим собаку вниз по течению, я и передал ей импульс Ки на побудку. Прийти в себя мастифф должен был в воде, падая вместе с водой с небольшого уступа и находя себя в городе. Растерянным, голодным, страшно раздраженным и мокрым.

А еще ощущающим себя в незнакомом месте, полном взволнованных кричащих людей. И, возможно, выстрелов.

Так и вышло. Пока я аккуратно обустраивал себе лежку в берегу, собака, моментально выбравшаяся внутри сверхсекретного объекта, начала искать выход из места, не имеющего свободного выхода. Очень большая, очень мокрая, очень злая и… конечно же, светящаяся высвобожденной Ки. Благодаря ей я без особых проблем отслеживал пса и его бесчинства, пока копал для себя ямку, а заодно отрывал у ножен меча кончик, чтобы использовать их для дыхания, как это делали ниндзя в аниме-сериалах, столь любимых моим другом. Кто сказал, что мультфильмы бесполезны?

Теперь оставалось дождаться ночи. Над точкой, которую я выбрал для внедрения в город, находилась лишь одна камера, и она постоянно была в движении, контролируя небольшую полоску земли у реки, которую той оставили на светлое будущее. Все, кроме этой полоски и, собственно, воды, было закатано в асфальт.

Пес тем временем убедительно доказывал, что брать его надо аккуратно и нежно, полностью обложив автоматчиками и зажимая «надевшими черное». То есть, грубо говоря, собака носилась по всем уровням, шутя вышибая двери, ворота и шлагбаумы, а за ней, крича, свистя и ругаясь, носилось несколько человек, время от времени робко постреливающих в пса из пистолетов. Хаос, вместо того чтобы просто дать мне время укорениться в прибрежной зоне, расцветал все сильнее.

Устроившись довольно уютно, пусть и в очень холодной воде, я стал пристальнее следить за буйствующей собакой, в которую закачал немного своей Ки. Та, предпринимая попытки побега одну за одной, тем не менее тщательно отслеживала как преследующих, так и степень их вооруженности, не говоря уже о том, что понятия не имеющие о сообразительности мастиффа японцы вслух орали не только ругательства, но и пытались координироваться. Услышав, что тяжелое вооружение в виде пулемета никак не могут снять с гнезд, а значит, нужно ждать прихода подмоги, пес приободрился и сменил свои приоритеты. Вместо выхода голодное животное начало искать вход… в местную столовую.

Как оказалось, в городке работало лишь две столовых, одна на «учебной» стороне, где бесновался мастифф, а вторая на административной. Несмотря на то, что мокрая собака