Цепеш IV. Князь по крови - Дмитрий Геннадьевич Мазуров

"Шеварн устранён. Хорошая работа. Теперь пора убрать с доски Вилену. Когда Стефан узнает, его ярость уничтожит последние остатки рассудка.

Приступайте.

Х."

Григор присвистнул, читая строки.

— Неплохо, хотя и слишком прямо. Кого ты видишь в роли исполнителя? Нам нужен адресат, до которого Стефан не сможет добраться, чтобы атаковал сразу заказчика.

— Хм, да. Подходящих вариантов, кто смог бы провернуть подобное, просто не осталось. Тогда как насчёт такого? — я быстро набросал ещё один вариант.

'Идея с подставой Вилены была хороша. Как и твоя подстроенная гибель. Этот идиот ничего не подозревает. Если всё пойдёт так и дальше, можешь рассчитывать на графский титул. Приступай к следующему этапу плана.

Х.'

Григор одобрительно кивнул.

— Лучше. Значит, хочешь, чтобы он думал, что Шеварн ещё жив, и искал его? Хорошая идея.

Я одобрительно кивнул.

Всё-таки не зря поджёг контору Шеварна. Теперь Батори точно будет уверен, что тот подстроил свою смерть. Тело уж слишком обгорело для стопроцентного опознания. А любые проверки можно обойти, если хорошо постараться. Тем более учитывая личность Шеварна, от которого точно не стоило ждать безграничной верности, поверить в такое развитие событий ещё проще. Не говоря уже о награде в виде целого графства, ради этого люди и не на такое идут.

— Но ещё нужны доказательства, которые заставят даже скептика поверить, — вывел меня из раздумий Григор. — Сомневаюсь, что Стефан настолько доверяет Ренару, чтобы сразу же поверить в написанное на обычной записке. Пусть даже с печатью своего врага.

Я достал из ящика кинжал с гербом Трансильвании.

— Как насчёт такого? Это найдёт Ренар под половицами в тайнике Шеварна.

Григор покачал головой, его нос сморщился от недовольства.

— Нет. Слишком уж явно будет. Больше похоже на подставу. Вот если бы этот кинжал предназначался лично Стефану… Да и то, слишком опасно такое проворачивать. Чем меньше люди будут догадываться, кто избавился от Стефана, тем лучше. А то ведь если так случится и информация дойдёт до столицы, то Император может вмешаться. Убийц родичей никто не любит.

— Хм, да, ты прав. Что-то голова уже совсем не соображает. Спать хочется, — немного подумав, всё же согласился я. — Стефан, конечно, дурак, но может что-то и заподозрить с таким явным следом. Тогда можно сделать проще. Из убежища Шеварна я вынес кое-какие бумаги. В том числе и те, что с его подписью. Можно спрятать среди них эту записку.

— Уже лучше, — кивнул старик. Ложь лучше всего прятать среди правды.

План, что мы только недавно придумали, по ходу дела изменился. Но это нормально. Планы всегда меняются. Особенно такие, сделанные на скорую руку. Но другого выбора у нас нет. Нужно действовать быстро.

Разумеется, у нас были заготовки на разные случаи, но текущая обстановка уж слишком непредсказуемо меняется. Я ведь Марко не зря поспешил устранить. Эта переменная могла спутать все карты. Он уже тогда хотел влезть туда, где мог мне всё сломать.

— Утром начнём. Я как раз успею договориться с Ренаром. Благо, он сам сейчас заинтересован в том, чтобы всё сделать как можно быстрее. И это не будет прямым нарушением клятвы. Он ведь всего лишь передаст письмо… — я поднял кубок, наблюдая, как свет играет, отражаясь от его стенок. — Пусть Стефан сам станет нашим орудием. Его паранойя сделает за нас всю работу.

Мы чокнулись бокалами, а за окном гром грянул, будто сама судьба одобряла наш замысел.

* * *

На рассвете в особняке Батори начался переполох. И пусть новая находка должна была остаться тайной, но, разумеется, не прошло и часа, как вся прислуга уже знала о произошедшем. А вскоре узнают и все остальные. Уж мы об этом позаботимся. Такое Стефан точно не проигнорирует. Слишком уж большой удар по его самомнению. Да и перед вассалами он не может выставить себя слабаком. Ему придётся ответить.

— Началось, — прошептал я, чувствуя, как холодный утренний ветерок обдувает моё лицо.

Григор, стоявший в тени, лишь хрипло рассмеялся.

— Скоро. Совсем скоро всё случится, — прохрипел он, вытирая пот со лба. — И тогда…

— Тогда начнётся самое интересное, — закончил я, глядя, как первые лучи солнца окрашивают особняк князя в кровавый цвет. А вскоре крови станет ещё больше.

Глава 27

Резиденция Хенрика Батори.

Хенрик Батори стоял у высокого окна, вглядываясь в темноту за стенами дома. За его спиной, у длинного дубового стола, собрались те, кто остался верен ему до конца.

— Трое… — тихо произнёс Хенрик, не оборачиваясь. — Трое из ближнего круга Стефана. Двое мертвы. Один исчез.

В зале повисло молчание. Наконец, старший из слуг, седобородый старик, осторожно кашлянул:

— Это… неожиданно, — пробормотал он, перебирая пергамент с донесением. — Особенно исчезновение лорда Эрвина. Он был слишком осторожен, чтобы просто пропасть.

Хенрик медленно повернулся. Его глаза с холодом скользнули по собравшимся.

— Неожиданно? — губы его дрогнули в подобии улыбки. — Или закономерно? Стефан теряет опору. Его власть трещит по швам. Он не дотягивает до своего отца. Его слуги разбегаются, словно тараканы.

— Но если Эрвин жив… — начал было молодой парень, но замолк под тяжёлым взглядом господина.

— Если жив, то где? — Хенрик ударил кулаком по столу. — Бежал? Переметнулся? Или его убрали свои же?

— В любом случае, момент благоприятствует вам, господин. Мы пустили слух, что Стефан проклят, — осторожно добавил старик.

— Проклят… — Хенрик задумчиво повторил. — Неплохо, но этого мало. Далеко не все верят в эти старые суеверия.

Он прошёлся вдоль стола, останавливаясь за каждым из сидящих, словно взвешивая их преданность.

— Мой брат в Трансильвании ждёт лишь сигнала. Если Стефан дрогнет — мы воспользуемся шансом. Но сначала… — он резко обернулся к молодому, — нужно узнать, где Эрвин. Мёртвый или живой. На него завязано множество финансовых потоков княжества. Нельзя их отпустить.

— А если он придёт к вам? — осмелился спросить юноша.

Хенрик замер. Потом тихо рассмеялся.

— Тогда я спрошу его, чего стоит верность тому, кто не может удержать даже своих псов. И у меня появится новый слуга.

Ветер снова ворвался в зал, задувая свечи. Тени на стенах заплясали, словно торопясь затеряться в темноте. А Хенрик Батори смотрел в ночь, туда,