Экономическая история Индии 1707-1857 гг. - Roy Tirthankar

дела из Калькутты после того, как торговые интересы Компании пошли на убыль. Капил Радж, называющий Калькутту конца XVIII века "контактной зоной", показывает, как интеллектуальное предприятие, первоначально основанное на административной потребности в юридических служащих, знающих туземное право, в то же время продвигалось к изучению языка, натурфилософии, медицины, ботаники, социальных обычаев и практики.36 Контакты не были дистанционными; происходил взаимный обмен информацией и идеями, что подготовило почву для последующего интеллектуального расцвета в городе.

 

К концу века среди состоятельных жителей Калькутты было много европейских торговцев и механиков. Питер Робб называет их "европейскими жителями среднего достатка".37 По описанию Робба, составленному на основе частного дневника, написанного в 1790-х годах, многие люди здесь вели спекулятивный образ жизни на деньги, взятые в долг. Удачу можно было заработать на новых инновационных предприятиях. В равной степени часто состояния терялись на спекуляциях с рискованными предприятиями. Большинство из них шли на необычный риск и финансировали свои предприятия за счет денег, взятых взаймы под высокие проценты. Поскольку бегство в глубь страны было непростым, а то и вовсе невозможным, риск для кредитора был невелик. И все же в этом хаотическом потоке зарождался новый институциональный порядок, поскольку "частный кредит втягивался в отношения с законом и государством". Долговые контракты были признаны в суде Компании, а трудовые контракты начали приобретать правовую форму и юридическое признание. Исполнение контрактов могло включать применение физической силы как среди индейцев, так и среди европейцев. Насилие так легко опиралось как на индийские, так и на британские традиции, что "было бы неправильно считать его типично колониальным".

К концу XVIII века частные торговцы и спонсорство Компании способствовали появлению ряда значительных промышленных предприятий в нижней Бенгалии. Крупномасштабная выплавка железа на древесном угле, судоремонт и верфи, производство индиго и добыча соли - вот, пожалуй, самые известные примеры. Индиго, соль и железо были предприятиями, основанными на ресурсах, и их нужно было размещать глубоко в сельской местности, где эти ресурсы были доступны относительно дешево. Но фирмам, которые входили в эти отрасли, необходимо было поддерживать тесную связь с Калькуттой, чтобы получать кредиты, иметь доступ к портам, а в случае с железом - и к рынкам сбыта. Единственные существующие доки, пусть и примитивной конструкции, находились на реке Хугхли в Калькутте.

В период с 1790 по 1850 год некоторые из этих предприятий обанкротились и были заброшены, особенно в производстве железа. Некоторые из них были успешными, например, производство индиго. Другие, такие как судостроение и кораблестроение, продолжали развиваться, несмотря на частые банкротства. А другие, такие как производство соли, были переданы государству по фискальным соображениям. В совокупности они создали основу для более масштабных событий, которые должны были произойти в конце XIX века. Таким образом, рост акционерных банков, страхования, контрактов, глубокой шахтной добычи, паровых двигателей и городского лобби, стремящегося к быстрой и безопасной транспортировке в глубь страны, заложил основу для последующей индустриализации.

 

Рыночные города

С политическим объединением на рубеже XIX века появился еще один путь урбанизации - укрепление рыночных городов и расширение обмена между ними. Ни политика, ни гарнизоны не привлекали мигрантов в эти места. Их привлекал только бизнес и все больше возможности для получения образования. В процессе возрождались и перерождались новые и старые поселения на Гангских равнинах. На юге Индии вновь возникли текстильные кластеры.

Канпур в Индо-Гангском бассейне развивался по той же траектории, что и Патна. До конца XVIII века город не имел большого коммерческого значения.

 

Кроме того, здесь располагалась торговая станция Компании. В 1778 году Канпур также стал военной станцией, расположенной здесь для защиты территорий Авадха и наблюдения за навабом. Так закончился восемнадцатый век. Впоследствии военное значение Канпура возросло, и он стал привлекательным для европейских предпринимателей, поставлявших провизию и товары для гарнизона. Удобное расположение на реке стимулировало торговлю зерном, шкурами и хлопком на базарах. На их основе впоследствии развилась обширная кожевенная и текстильная промышленность, сделавшая Канпур вторым после Ахмадабада промышленно развитым городом внутри страны.

Модель возникновения торговых городов присутствовала и в последующих штатах . Как показано в одном из рассказов о Марваре, в конце XVIII века многие небольшие населенные пункты развивались вокруг одного ресурса - крупного рынка зерна.38 На территории нынешней южной части штата Андхра-Прадеш, где ранее правили короли-притоки, союзные с государствами Майсур или Маратха, в конце 1700-х годов возникла аналогичная модель рыночной урбанизации, зависящей от торговли зерном.39 Такая урбанизация стала результатом улучшения связей между рынками и производственными зонами.

Другая модель урбанизации, основанная на торговле, развивалась в дельте Кавери вокруг скопления крупных деревень - модель, которую Дэвид Ладден называет "текстильным урбанизмом раннего модерна " и иллюстрирует на примере Канчипурама и Тирунелвели.40 Согласно этому описанию, "в этих больших деревнях сходились земледелие, производство, война, финансы и торговля товарами". Орошаемое цистернами сельское хозяйство поддерживало обширное производство зерна и торговлю. Храмы подтверждали власть растущих групп торговцев и ремесленников. Квалифицированные ремесленники были организованы вокруг сильных кастовых ассоциаций. А купцы и агенты участвовали в торговле на дальние расстояния.41

Сближение различных типов городов на основе экономических интересов усилилось в XIX веке, когда железные дороги и новые сельскохозяйственные промыслы возродили сравнительные преимущества некоторых старых имперских городов. В начале XIX века путь могольских городов в безвестность продолжился, но затем стал замедляться. Некоторые из региональных столиц продолжали сохранять иллюзию власти под властью княжеских государств. Но некоторые другие возвращались в дело. Дели, Агра и Лахор ожили после того, как в середине XIX века железные дороги соединили их с портами и основными маршрутами сухопутной торговли вдоль Ганга и Инда. Во всех из них начался рост населения (табл. 6.1), который в итоге превзошел по масштабам все, что эти места видели во времена своего существования в качестве имперских столиц. Ахмадабад, Дакка и Каттак также пережили политические потрясения. В конце XIX века население Дакки и Каттака быстро увеличилось благодаря выгодному положению и возрождению в качестве административных центров.

По мнению Ладдена, текстильный урбанизм пришел к концу в Южной Индии с прекращением торговли Компании и крестьянизацией сельской местности. Однако вскоре после этих трагических событий в городах, которые когда-то были лидерами текстильной торговли, произошло огромное возрождение ручного ткачества. Теперь эта отрасль обслуживала внутренних потребителей. В 1930 году промышленность Канчипурама была во много раз больше, чем в 1700 году. Покровительство упало, а адаптационный потенциал укрепился, теперь уже с прицелом на новые ремесла.

 

Заключение

Эта глава посвящена изучению общего характера перестановки в городах. Факт перестановки был замечен, особенно