Традиции & авангард. Выпуск № 3 - Коллектив авторов

Андрей. Подозревает меня во всяком.

Психотерапевт. В чём?

Андрей. Ну… например, что я – не тот, за кого себя выдаю.

Психотерапевт. А вы – тот?

Длинная пауза. Андрей не смотрит на Психотерапевта, вращает пальцами левой руки кольцо на безымянном пальце правой. Психотерапевт, уже не улыбаясь, курит.

Андрей. Понимаете, так сложилось…

Психотерапевт. Как?

Андрей. Мне пришлось – по некоторым причинам…

Психотерапевт. Пришлось что? Перестаньте титьки мять – говорите уже!

Андрей. Пришлось сменить имя, фамилию, переехать в этот город – из родного, который за тысячу километров отсюда. Разорвать все связи, сжечь все мосты, уничтожить…

Психотерапевт (перебивает). Я понял, достаточно метафор. Вы мне скажите – зачем? Что вас побудило пойти на такой радикальный шаг? Или кто?

Длинная пауза. Вентилятор гоняет по кабинету сизый дым.

Андрей. Нина.

Психотерапевт. Нина?

Андрей. Ага. Нина Калякина.

Затемнение.

Сцена пятая

Ночь. Купе плацкартного вагона. На правой нижней полке спит, издавая исполинский храп, огромный мужчина с высоко выдающейся круглой горой живота. На левой – ворочается женщина лет пятидесяти. На левой верхней – мёртвым сном спит неопределённого возраста мужчина – он лежит прямо в одежде на голой полке, без матраса, подушки и белья, его ступни в чёрных носках выдаются далеко в коридор. На правой верхней – Нина Калякина. Она лежит в одежде под простыней, смотрит вниз, шмыгает носом.

Женщина с левой нижней полки не выдерживает, садится, несколько секунд сидит, потом находит ногами тапки, надевает их и уходит, прихватив со столика кружку. Нина в это время спускается со своей полки и садится на нижнюю – рядом с заливисто храпящей тушей.

Нина больше похожа на девочку, чем на взрослую женщину, – миниатюрная, с мягким детским личиком и длинными светлыми волосами, двумя прямыми потоками ниспадающими Нине на едва заметную грудь. Нина одета в свитер грубой вязки, явно на три размера больше нужного, обтягивающие голубые джинсы, розовые носки с красными сердечками. Она то и дело вытирает нос рукавом свитера. Заметно сутулится.

Возвращается женщина с нижней левой полки, садится, ставит кружку с кипятком и чайным пакетиком в нём на столик.

Нина. Тоже не спите?

Женщина (помедлив). Поспишь тут! С такой музыкой.

Нина. А мне обычно ничего не мешает, а вот сегодня не получается спать. Так-то я люблю поспать. И поесть люблю. А сегодня ни спать, ни есть – ничего не могу.

Короткая пауза.

Женщина (не выдерживает). А что так?

Нина. Понимаете, совершенно внезапно нашёлся мой Вадик, про которого я десять лет ничего не знала. И так, знаете ли, странно нашёлся!

Женщина. Как странно?

Нина. Открываю я вчера утром фейсбук – ну, ленту полистать – и чуть ли не сразу вижу фотографию Вадика. Я – честно – улетела просто. Не знаю, то ли обморок, то ли ещё что. Может, воздух закончился – ну, кислородное голодание, знаете же?

Женщина кивает.

Нина. Ну вот. Как только в себя пришла, начала думать, что, может, показалось или перепутала, обозналась. Но нет! Представляете, читаю под фото – «Я и мой старый друг Вадик». Я – это Гоша, мы с ним в друзьях на Фейсбуке, он даже какой-то мой дальний родственник, троюродный, что ли, не знаю. Неважно. Главное – Вадик! Точно – Вадик! Постаревший, бороду отрастил, но Вадик!

Женщина. Борода сейчас модно.

Нина. Да хер с ней, с бородой. Не в бороде же дело.

Нина вдруг начинает рыдать, уткнувшись лицом в рукава свитера. В это время к женщине с левой нижней полки подсаживается другая, удивительно на неё похожая – такая же белая майка с короткими рукавами, такие же спортивные голубые штаны, такая же причёска, даже комплекция та же самая. В руках женщина держит такую же кружку с кипятком и пакетиком чая в нём. Первая женщина кивает подсевшей, та отвечает таким же кивком.

Нина, нарыдавшись, вытирает лицо рукавами, после смотрит на женщин.

Нина. А вы кто? Её сестра, что ли?

Первая женщина. Нет, она моя сотрудница.

Вторая женщина. Да, мы вместе работаем.

Нина. Вы так похожи.

Женщины переглядываются.

Первая женщина. Да вроде нет.

Вторая женщина. Я гораздо моложе.

Первая женщина. Как раз на десять лет.

Нина (всхлипывая). Я думала, он умер. Он же просто пропал, понимаете? Вышел из дома вечером и назад не вернулся уже. Его даже искали. Как настоящего потеряшку. Объявления по всему городу висели. А он, оказывается, в другой город сбежал. Сволочь.

Вторая женщина. Но ведь живой же!

Нина. Живой (всхлипывает), красивый такой. Почти совсем не изменился.

Первая женщина. Это вы к нему сейчас едете?

Нина. Конечно! Да я через пять минут полезла свободные билеты искать, даже из постели не вылезая. Да, пусть верхняя полка, пусть у туалета. Какая разница, господи…

Нина шмыгает носом. Мужчина с левой верхней полки переворачивается и свешивает голову вниз.

Мужчина. У меня тоже такое было. Брат в пятнадцать лет из дома ушёл, так его только через двадцать лет в дурке на Дальнем Востоке нашли: мать по телевизору увидела и узнала. Там репортаж как раз про эту дурку был, так брата мельком показали – всего на секунду. А мать узнала. Материнское сердце всё-таки. Не хер собачий.

Первая женщина. И что ваш брат? Вернулся к родителям?

Мужчина. Вернулся, да. Мы с батей съездили и забрали. Ну и сдали снова в дурку, только уже в нашу.

Вторая женщина. Зачем же снова в дурку? Жестоко как-то, как по мне.

Мужчина. Ну а куда его, если он совсем дурак? Врачи говорят, ему где-то сильно голову отбили, вот он и стал такой – слова забыл, никого не узнаёт и только и делает, что под себя ходит. Мать старая, батя тоже, у них сил таких нет уже, чтобы за ним круглые сутки смотреть.

Первая женщина. А вы что же?

Мужчина. А что я? У меня своя семья, дети – мальчик и девочка. Работа. И живу я в другом городе. Вот еду как раз от родителей.

Нина. Да замолчите вы со своим братом! Никому он не интересен, дурак ваш.

Вторая женщина. Ну почему же… Тоже ведь человек.

Нина. Да потому! Он – не Вадик.

Первая женщина. А что, ваш этот Вадик – такой особенный, что ли?

Нина. А вот именно такой – самый особенный. Вы его просто не знаете.

Мужчина (отворачиваясь к стенке). Обидно вообще-то.

Вторая женщина. Ну вот, зря человека обидели.

Нина. Не маленький, переживёт.

Короткая (и неловкая) пауза.

Нина. Вадик, когда в университете учился,