Изгой Проклятого Клана. Том 6 - Владимир Пламенев

Владислав развернулся и пошёл на выход. На ходу начал быстро набирать Борею сообщение:

«Надо выманить Самородка. Возьми лучших людей. Отправляйся в клан Яровых и заставь их позвать его на помощь. Любыми методами. Самородок явится: он своих не бросает».

Глава 23

Я вступил в новый мир, готовый ко всему.

Поэтому, когда я оказался в центре длинного хрустального коридора, затерянного под многокилометровой толщей воды, то удивился не сильно.

Точную глубину, на которой я находился, определить было невозможно, но факт глубокого погружения не вызывал сомнений. Свет почти не проникал сквозь водную толщу. А главным его источником служили прожилки магического света, в стенах, полу и потолке.

Сквозь хрусталь или кристалл, из которого они были сделаны. Что это именно, я определить не мог. Маны в них было столько, что я не мог прощупать кристаллическую решётку своим ощущением пространства.

Ардамун был рядом. Я взял его для компании и на случай, если потребуется использовать ледяную стихию моей печати на полную мощность.

Предки не предупредили меня об этом месте. Ни слова, ни намёка в воспоминаниях. Просто молча открыли портал и отправили в путь.

Энергия в коридоре ощущалась физически — она буквально удерживала хрустальные стены, пол и потолок от разрушения под чудовищным давлением.

Я чувствовал, как магические силы концентрируются с внешней стороны этого коридора, создавая невидимый барьер.

Что интересно, за пределами этого кристаллического барьера не ощущалось ровным счётом ничего. Как будто мы находились в полностью экранированном пространстве, непроницаемом для любых магических воздействий в обе стороны.

Так что воду я только видел. Но не чувствовал.

Ардамуну здесь сразу не понравилось — слишком тесно для полётов. Я его понимал: коридор едва позволял развернуться. Одно неловкое движение — и нам пришлось бы сражаться с разъярённой водной стихией. А превращаться в рыбу я ещё не научился, что делало подобное испытание крайне нежелательным.

Без жабр дышать под водой не получится. Придётся на всей скорости грести на поверхность, с неизвестным результатом. Ещё и давление…

Моё тело, может, и выдержит. Но не Ардамун. Его попросту раздавит водяная толща.

Зато копьё оживилось. Оно слегка завибрировало в руках и потянулось вперёд, словно пытаясь указать путь. Точно артефакт, знающий своё место назначения и, соответственно, моё. Я двинулся в указанном направлении, но крепко сжимал его металлическое древко, не позволяя увлечь себя слишком быстро.

Самое главное, что я не знал, что нам искать. Я мог только доверять чутью копья, которое продолжало вести меня вперёд. Мы с Ардамуном двинулись дальше по коридору. В конце он поворачивал налево. Мы двинулись туда.

Чем дальше мы заходили, тем сильнее в воздухе стоял запах. Влажный, неприятный, будто в сыром, давно заброшенном подвале, где куча плесени и грязи. А вскоре я увидел тёмные пятна, которые испачкали хрустальный пол коридора. Тёмные, практически чёрные.

Внешне они напоминали масляные пятна, густо размазанные по полу… стенам… потолку. И, судя по всему, субстанция из которой они состояли, была липкой. Раз они держались на поверхностях.

Но больше всего отталкивал даже не внешний вид этих пятен, а то, что содержалось внутри них. То, что я ощущал. Это была не обычная мана.

Она была разбавлена Пустотой.

Какого…

КАК⁈

Вопросы бесперебойным потоком стали рождаться в моей голове, один за другим. Потому что такого быть не могло. Не должно было!

Это полностью переворачивало все мои знания о Пустоте! И не только мои, но и знания Зеркальной башни в принципе!

Пустота, как таковая, поглощала ману, но никак не могла существовать с ней именно в таком симбиозе, который я видел прямо сейчас.

Да, её можно было как-то контролировать… но не в прямой же связке с маной! Плотнейшей сцепке. Будто налипшие друг на друга частицы.

Но тем не менее, реальность переплюнула даже самые безумные представления о природе вещей. Хотя, может быть, я ошибся? И то, что я ощущал сейчас в этой тёмной маслянистой жидкости не Пустота, а какое-то недоразумение?

Ардамун смотрел на меня с недоверием.

— Мне это не нравитс-ся, — прошипел он.

— Мне тоже, — ответил я.

И подошёл к этой субстанции. Копьё упрямо звало меня дальше. Я настроился на ощущение этой жидкости, прислушивался, старался лучше познать, из чего же она состоит.

А тем временем копьё неумолимо тянуло меня дальше. Я не рисковал наступать на эту дрянь, но нам в любом случае пришлось бы её преодолеть.

Я сконцентрировал свою ману в виде яркого светящегося бирюзового шара, затем направил его вниз и попытался расчистить путь. И вот тут начались проблемы: мою ману эта субстанция поглощала.

Ага, то есть мою ману эта дрянь — Пустота — поглощает, а находящуюся с ней в сцепке — нет.

Так… Уже не так необычно. Хотя бы какие-то правила работали, как следует.

Когда Ардамун подлетел ближе, он тоже стал терять ману. Эта штука действовала на расстоянии примерно полуметра. Так что мы оказались перед выбором:

Идти дальше в неизвестность, постепенно теряя силы;

Развернуться обратно;

Всё-таки найти способ расчистить путь.

Меня посетила мысль расколоть стену и смыть всё водой. Но по понятным причинам я отбросил этот вариант — любая трещина могла разрушить конструкцию под чудовищным давлением снаружи. Я до сих пор не понимал, на какой глубине мы находимся. Никогда не был специалистом в этом.

И тут из глубины коридора раздался тяжелый, гулкий, мрачный голос:

— Кривишь нос? То, чего ты так испугался — это именно то, за чем ты пришёл.

Я посмотрел в темноту и велел:

— Выйди.

Голос рассмеялся, и эхо покатилось по стенам:

— Скорее это тебе придётся зайти. Ты знаешь, что это, не так ли? — спросил он, имея в виду «пустотное» масло. — Сила вашего рода. Истинная. Подлинная. Та самая, которой научились пользоваться твои предки ещё до того, как пали. Те, кто был ещё до рода Северских. Но вам она досталась по наследству. И да… — пауза зазвенела ледяной усмешкой, — ты не зря опасаешься. Она сравнима с проклятием. Если, разумеется, не уметь с ней обращаться.

— Мне не нужны твои уроки, — спокойно заявил я. — Убери эту дрянь с моей дороге или явись сам. О моей «опаске» не может говорить тот, кто боиться высунуть свой нос из тени.

— Это ты пришёл ко мне,