ТСК: ЛюМеН/Зная начало - Константин Владимирович Ежов

— Ересь набирает силу, — медленно произнесла она.

— Ты это и семьдесят лет назад говорила, — ответил он как всегда спокойно.

— Но тогда это были просто слухи, а в этот раз они к нам прилетели на собственном атмосферном челноке оригинальной конструкции. Я никогда в своей жизни такого не видела, а поверь мне на слово, повидала очень много! — всё-таки не выдержала и воскликнула в конце собеседница.

— Тора, я видел и знаю, что ни в одном из каталогов его нет и с моей точки зрения ничего удивительного в этом тоже нет. Помнишь наше первое столкновение с их передовым аванпостом. Ведь ничего с тех пор не изменилось, мы как были прошлым, двумя разными прошлыми Кэтиа, которые стараются как-то ужиться и договориться, так и остались. А они и тогда, двадцать восемь лет назад, были другими, — ответил он.

— Ты хочешь сказать, именно они будущее, те, кто отринул память о Двенадцати Великих⁈ — взъярилась она.

— Они не отринули их, просто решили, что те от них отвернулись. И если рассуждать здраво, так оно и есть, — не захотел он принимать её эмоции.

— Попадись этот отриневатель живьём в руки, руки ноги бы повырывала! — зло прошипела она в ответ.

— Может, напомнить, почему ты хотела встретиться и переманить на нашу сторону Пилота? Так что молчи про то, что ты кого-то там изувечишь, тем более уже больше не Великая Праматерь Тау, как сама же и решила. Они-де должны принимать решение о своём будущем сами. Именно поэтому остатки армии Тау больше тебе не подчиняются. И все наши трудности из-за этого. Сколько было потеряно времени? А теперь Пилот ей виноват, что мы рядились, рядились и никак не могли договориться, а вокруг рушился мир, и умирали кэтианцы, которых ещё можно было спасти. И заметь, еретики не стеснялись принимать любого, — высказал он ей, как всегда, без всяких эмоций.

— Как же не стеснялись! А условие принятия их ереси⁈ — опять эмоционально она отреагировала на его слова.

— А в чём здесь насилие. Разделяешь их взгляды, заходи. Что-то не нравится, планета большая. Вольному воля. Вот что мешало тебе выступить и убедить их отказаться от неправильных взглядов? — поинтересовался он.

— У них есть обезболивающее! — воскликнула та, словно раненый зверь.

— А что мешало нам его создать? Ничего, кроме одного, Двенадцать Великих его не создали, значит, это невозможно. А теперь, как видишь, выясняется, что это вовсе не так и создали его еретики. Ты так и не можешь уяснить, что они всё время меняются, а мы застыли. Ещё раз напомню про наше первое столкновение. Твои искали славы, а тут противник… — остановился Кил на этом.

— … оказался настолько не по зубам, что побежали жаловаться вам, — договорила она, тяжело вздохнув.

— И нет чтобы попытаться хоть немного разобраться, мы туда тоже полезли и победили, но уж лучше бы проиграли, тогда хоть не узнали, что они так отчаянно защищали. И кошки, и котята… Да, они были хуже наших и уж тем более тех двух спектраторов, но сражались настолько отчаянно, что даже убили одного из них, подорвав и себя, и его. Так что они так упорно защищали, напомни, а? — обратился он к своей собеседнице.

— Всё-то ты сам помнишь, отстань, — сердито откликнулась та.

— Хорошо. Они защищали одну-единственную кошку… беременную кошку. И, как сказала очнувшаяся впоследствии после ранения пленная, потому что дети их будущее. Они ставили на перемены. Они меняются, и теперь даже ты это видишь, а мы застыли… — последнее Кил проговорил задумчиво.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила его Тора, напрягшись.

— Война… и шансов у нас выстоять нет, — припечатал он её своим выводом.

— Это ещё почему⁈ — не пожелала она принимать такое будущее.

— Ты думаешь, мы победили и самоуспокоились? Естественно, нет, тем более это нам так дорого встало. Разведка для того и существует, чтобы не было неожиданностей. Так вот, они всё время менялись, развивались, становились сильнее, перестраивали отношения между кошками и котятами. Самое интересное, они не восстанавливали старые системы, что достались нам от Двенадцати рас, ладно-ладно, Двенадцати великих, а всегда, более чем полностью, переделывают системы управления на свой лад, на базе слабых вычислительных систем. Да, они требуют постоянного надзора, но теперь у каждой узловой фермы, перерабатывающей фабрики или распределительного центра есть свой малый прайд, на который и возложена обязанность этим заниматься. И так можно сказать про любой элемент инфраструктуры. При таком подходе просто невозможно это делать, если учиться быть только воинами. В таких прайдах буквально всем приходится переучиваться, потому что и их численность чётко нормирована. И хоть тресни, но половина численности должна быть за котятами. Ну, не могут кошки нормально выполнять многие обязанности. Мы это и сами уже увидели, только у нас постоянные споры из-за чьих-то амбиций, а у них просто: или ты принимаешь условия, или руки в ноги и иди строить своё счастье сам, — спокойно, как всегда, рассказал Кил.

— А почему ты мне этого не рассказывал? — удивлённо спросила она.

— Тебе ещё раз напомнить, что ты самоустранилась, сама и без принуждения. А сейчас вдруг удивляешься, что информацию не для публичного распространения тебе не сообщали. А кто ты сейчас такая? Просто одна из кэтианок, по имени Тора. И так уже семьдесят лет как. И скажи, чего этим добилась, кроме как удовлетворила собственную трусость? Ты была Великой Праматерью Тау, а сейчас даже не просто матерь. Нет и не было у тебя никогда детей, — дал он ей ответ.

Но в такой форме, что её всю покоробило, однако ответить было нечего.

— Ты знаешь, что со мной всё не так просто, — всё-таки она не удержалась и попыталась ответить.

— Зута… Ты по-прежнему упорно цепляешься за прошлое, но Двенадцать Великих за эти десятилетия себя никак не проявили, а вот результат действий Пилота тебя возмутил, — сказал он ей без сантиментов.

— И непосредственно и сейчас! Ты прав… видимо, совсем стала старой, несмотря на все возможности костюма. Тогда хоть дорасскажи про этих еретиков, — тяжело вздохнув, попросила она у Кила.

— О… вот это ты зря. Если рассказывать подробно, тут и дня не хватит. Даже нескольких,