Если бы подбородки могли убивать - Брюс Кэмпбелл

Ида: Но зачем беспокоиться? Я не видела сцен с шитьем в сценарии.

Брюс: (импровизируя на ходу) Это правда, но в сцене тридцать два у меня долгий разговор с Мартой. Мой герой не будет просто сидеть там, он будет что-то делать... например... шить.

Ида: (закатывая глаза) Ладно, парень, делай, что тебе в голову взбредет. Я дам тебе все что надо.

По крайней мере, мне удалось поставить ногу перед закрывающейся дверью. Остаток этой короткой съемки я провел оттачивая свои пионерские навыки. Ида довольно быстро поняла намек, что это все было всего лишь уловкой, чтобы проводить больше времени с ней, но, кажется, была не против. На второй неделе съемок мы начали проводить время вместе и вне съемочной площадки.

Это индивидуально, но, наконец-то, я добрался до той точки в отношениях, когда все становится еще серьезней (консумируется) или заканчивается. Лично я был рад применить те уроки, которые я выучил в первом браке. Ида никогда раньше не была замужем, но она казалась достаточно заинтересованной, чтобы попытаться. Меньше чем через год свиданий, мы решили сочетаться браком. В этот раз наша свадебная экспоненциально церемония была больше – мы пригласили целых 12 людей. Мы выбрали еще одну внеконфессиональную церковь в Северном Голливуде, известную как «Маленькая Коричневая Церковь». Рональд Рейган женился на Нэнси в том же здании, и я не знаю хорошо это или плохо, но в их случае сработало.

Теперь, когда у меня было двое маленьких детей, динамика церемонии была несколько иной, поэтому я дал детям назначенную работу. Из Ребекки, которой было семь, вышла отличная девочка с цветами и она шла перед Идой по проходу, разбрасывая лепестки во все сторону. Энди, в свои четыре года, занял место Селии в качестве подносчика колец. Так как мы не были уверены, как он будет вести себя под давлением, мы прикололи кольцо на его миниатюрный кардиган.

Служба прошла быстрее, чем кто-то из нас мог себе представить. Ида промчалась по короткому проходу (предполагаю, что это было хорошим знаком) и мы в рекордные сроки обменялись клятвами. Вы можете предположить, что сразу же после церемонии мы с Идой прыгнули в самолет и отправились на неделю блаженства в какой-нибудь тропический рай. Но для двух людей, работающих в индустрии развлечений, это не было вариантом. Там, в Северном Голливуде, мы усмехнулись, посмотрев друг на друга, и кивнули:

«Ладно, возвращаемся к работе!»

Глава 34

Муха на стене Даркмена

Откровение #8: Наименьший общий знаменатель не только есть в Голливуде – ему поклоняются

Благодаря Mindwarp удалось заплатить кое-какие долги, но мне нужен был еще один источник дохода. Внезапно, меня выручила работа за кадром – официальным описанием моей работы было «временный звуковик» для фильма Сэма Рейми «Даркмен».

Сэм: Я хотел продюсировать фильм, но я не думал, что история достаточно хороша, чтобы быть режиссером.

Брюс: Но это твоя история.

Сэм: Да. Я хотел снять «Тень». Но студия Universal не давала мне на это права. Я с ними встречался, но им совсем не понравилось мое виденье, поэтому я решил: «Я просто напишу своего собственного супергероя».

Брюс: В этот раз у тебя достойный бюджет.

Сэм: Ага, это для меня новый опыт. Он просто огромен. У меня есть краны и тележки, и сотни человек съемочной группы, спецэффекты, битвы на вертолетах над ЛА, крутые трюки, взрывы и миниатюры. Это большой киноопыт, но он отличается от того, что мы испытали в «Зловещих мертвецах», поэтому, во многих отношениях, он не удовлетворителен.

Брюс: А с точки зрения творчества? Тебя сильно изводили?

Сэм: Ну, им потребовалась целая вечность, чтобы дать зеленый свет сценарию – несколько лет. Наконец, я сказал: «Если мне не позвонят со словами, что фильм будет, потому что я провел три года своей жизни в работе над этой штуке и я ведь не собираюсь снимать высокохудожественное кино, я продам это кому-то еще – если вы не позвоните мне до десяти, то я ухожу». Десять часов наступило и прошло, у меня была бутылка шампанского и я подумал: «Ладно, по крайней мере, я свободен». Они позвонили около одиннадцати. «Ладно, сделаем мы твое кино». Они точно должны были убедиться, что изводят тебя.

Однако, Сэм и не догадывался, что это только начало.

Учитывая, что мне нечего терять, это был прекрасный опыт «мухи на стене». Сэм был по уши занят огромным количеством оптических эффектов для фильма, поэтому большую часть звуковой работы он доверил мне. Мы с Сэмом тесно работали над звуковыми эффектами всех наших предыдущих фильмов, поэтому он доверял мне.

«Делать звук» означало сидеть вместе с актерами, пока они переозвучивали любой нечеткий или пропавший диалог, создавать временный музыкальный трэк из CD, контролировать редакцию звуковых эффектов, и руководить всеми этими элементами.

Одним из первых дивидендов для Сэма была моя способность кричать. Вы думает, что крик и есть крик, да? Не правда – есть огромное количество вариаций, от нервного всхипа до стенаний в агонии.

По ободрению, а часто и настоянию Сэма, мои крики стали достоянием почти каждого подстреленного, сбитого или скинутого с высоты преступника. Моим голосом разговаривал на ранних стадиях главный герой, когда звезда Лиам Ниссон не был доступен. Иронично, но одна из моих озвучек, крик «Джулиии!» попал в финальную версию.

«Даркмен» позволил мне из первых рук увидеть, как руководство может буквально изменить жанр фильма. Было много споров стоит ли фильму быть «Красавицей и Чудовищем» или более темным изложением «Призрака оперы». Как результат, я видел версии фильма, которые были почти романсом, а потом версии, в которых в основном был экшн, в итоге, фильм превратился в некий гибрид обеих вариантов.

У меня была также неприятная задача контролировать озвучку с Френсис ДакДорманд в Нью Йорке (любовный интерес Лиама в фильме), где она была свидетелем, как кадр за кадром вырезают ее самые драматические сцены.

Френ: Погоди-ка. Где сцена в квартире?

Брюс: А, эта. Они сейчас работают с версией, где ее нет...

Френ: А что касается сцены в лаборатории – где мой большой монолог?

Брюс: Ну, Френ, можно сказать, что фильм сейчас в состоянии потока. Насколько я знаю, эту сцену вполне могут вернуть завтра...

Это была правда, потому