В верховьях «русской Амазонки»: Хроники орнитологической экспедиции - Евгений Александрович Коблик

В первый же сезон Костя договорился о нашей заброске на 100 км вверх, на метеостанцию Родниковая, но к вечеру в магазин вдруг завезли несколько ящиков байцзю – китайской водки из гаоляна. Наутро все, с кем мы договаривались накануне, оказались абсолютно неработоспособными. Мы в унынии обходили дома Красного Яра, но хозяева либо были заняты в ближайшие день-два, либо тоже не очень «в кондиции» после вчерашнего. С завалинки крайней избы за нашими метаниями сочувственно наблюдал старичок в соломенной шляпе с длинными редкими усами, полупрозрачным клином седенькой бородки и лучиками добрых морщин, разбегавшимися от прищуренных глаз. Ну просто копия Хо Ши Мина или Конфуция! Он был трезв и явно настроен на беседу.

Подошли, поздоровались, представились. Дедок представился в ответ: «Иван». Мы не удивились – у большинства представителей местных народов имена давно уже православные. Фамилии не сказал, хотя удэгейцы обычно называют свой семейный клан.

– Дядя Ваня, может, что посоветуете? – мы в красках изложили возникшую проблему.

– Подождите меня здесь маленько, с другом побазарю! – И субтильный дедок неожиданно бодро вскочил с завалинки и посеменил куда-то вниз, к реке.

Через полчаса Иван появился с невысоким кряжистым человеком примерно таких же лет, одетым в сильно поношенный армейский ватник цвета хаки. По облику – типичным пожилым удэгейцем. От того слегка попахивало гаоляновым перегаром, но было видно, что дед вполне вменяем. Оба старика продолжали жаркую беседу на удэгейском языке, которого не только мы, но и никто из местной молодежи уже не знал. Наконец, судя по жестикуляции, они пришли к какому-то соглашению, и дядя Ваня развернулся к нам:

– Вот, знакомьтесь, Хый Геонка, мой старый приятель. Еле уговорил его! Он согласен повезти вас на Родниковую прямо сегодня. И забрать, когда скажете. Ну ладно, договаривайтесь о цене, а я пошел. Дела есть еще!

Второй дед тоскливо посмотрел вслед другу, потом хмуро – на нас. Стянул кепку, пригладил седеющие космы, покачал головой, пожевал пустым ртом и, наконец, сказал, немного пришепетывая:

– Отвезу, так и быть, но дряхлый я уж больно, попрошу племянника Вовку подсобить. Только заскочим по пути на мой барак, проверить надо, все ли в порядке, кое-что взять. Там переночуем, а на следующий день уже ходом до Ганцанзы… А бензин-то у вас есть?

К счастью, благодаря протекции Василия Батаневича, бензин накануне мы взяли бесплатно у местного рыбинспектора. А сейчас быстро удалось договориться и насчет спирта в оплату.

– Дядя Хый… а как тебя по отчеству? А то по-русски неловко как-то звучит…

Впалые морщинистые щеки старика дрогнули, проваленный рот сложился в подобие улыбки:

– Зовите Хый Даяныч!

– Вот и ладно! Хый Даяныч, а дядя Иван твой родственник? Из какого он рода, мы не поняли… Вообще-то, больше на китайца похож из-за шляпы соломенной.

– Так он и вправду манза[20], шляпа ни при чем. У нас многие манзы лет 20–30 назад переписались в удэгейцы, орочоны, время было такое. И звать его на самом деле Ван, а не Иван! Давно дружим, хороший мужик, вот только не пьет совсем, шельма!

Так, благодаря китайскому «Санта-Клаусу» Вану исполнилось наше желание – с Хыем Даянычем Геонкой, на его лодке, мы совершили первый бросок в самое сердце Бикина.

Невзирая на преклонные годы, Хый Даяныч вполне управлялся с мотором, хорошо знал фарватер, но силенок работать шестом ему уже не хватало, этим занимался молодой охотинспектор Вовка – внучатый племянник старика. Мы с Костей, как могли, помогали толкать лодку дополнительными шестами. Два раза застревали, били винт, в густых сумерках сели на корягу, и я уже прикидывал, смогу ли выплыть, если что. Двигались небыстро еще и потому, что старый удэгеец временами глушил мотор у известных ему одному священных скал, где в нишах скрывались фигурки идолов, подобия пагод, разные мелкие предметы и лоскутки материи в качестве жертвоприношений. Старик бормотал какие-то молитвы, потом трогались дальше. В моей голове вертелось полузабытое слово «кумирня»[21]. Однажды, причалив, Хый Даяныч с кряхтеньем поднялся к нише и что-то там оставил, задабривая духов-бурханов. Молодые удэгейцы на реке так уже не поступают, для них обычаи и верования предков остались в далеком прошлом. Потом мы узнали, что Хый из семьи потомственных шаманов.

Переночевали в бараке деда, а следующим днем Геонка убедил нас не высаживаться возле Родниковой (Ганцанзы), а идти к отличному месту 5 км выше.

Это и оказалась чудесная протока Ниоло.

Забирать нас с протоки через 10 дней Хый Даяныч приплыл один, в половине одиннадцатого утра. Мы с Костей ночевали на сопке и еле-еле успели спуститься к его появлению. Дед был слегка взвинчен и очень торопил нас в обратный путь. К часу дня пристали к его избушке, чтобы забрать Вовку, но тот, очевидно, отправился на охоту. Ждать не стали, быстро хлебнули чаю и помчались дальше. Как ни странно, вниз по течению мы шли без сучка и задоринки! В Красный Яр прибыли вечером того же дня, только-только зашло солнце. Даяныч, спешно привязав лодку к мосткам, выскочил на берег, велев нам потихоньку снимать мотор, выгружать багаж и канистры в его лодочный сарай (ключ он кинул Косте), а сам тяжело порысил вверх по косогору. Уже с бровки до нас донеслось: «Как закончите, заходите, занесите ключ, чаю попьем! Лады?»

Мы с Костей освободились только через полчаса, еще минут 10 ушло на поиски дома Хыя. Перед крыльцом покричали, но нас никто не встретил. Потолкавшись в темных сенях, где нам на головы непрерывно валилось пыльное барахло со стен, мы наконец-то нашли дверь в жилую часть и вошли. В практически пустой горнице на разложенных по полу одеялах и шкурах, перед телевизором, озаряющим комнату голубым мерцанием, собралось все семейство: сам хозяин, дряхлая бабуля, бойкая луноликая невестка, малолетние внуки и внучки.

Оказывается, несколько раз в неделю по одному из центральных каналов российского ТВ демонстрировали мексиканский сериал «Богатые тоже плачут». Все чада и домочадцы завороженно следили за очередными перипетиями мыльной оперы и почти не обратили внимания на гостей. Хозяин виновато развел руками, и мы сделали успокаивающий жест – «чай не к спеху». Так вот почему сегодня старина Хый Даяныч так стремился оказаться дома к сроку! Боялся пропустить яркие