Собиратель стихий. Неодаренный - Алекс Руз

— Нуууу, — сжал я губы.

— Черт! — Филиппов побежал вперед и потянул махину силой на себя.

— Развлечемся, — потер с улыбкой руки Луцкий. Он образовал воздушные кинжалы и стал обрубать конечности голему. Глина падала на пол и растекалась в грязевые лужи.

— Погоди ты, сейчас все запачкаешь! — крикнул Филиппов.

— Тогда отодвину, — подул сильный ветер, который пригвоздил нас с Филипповым к стене, но голема сдвинуло лишь не на много.

— Ты нас сдул! Прекрати!

Поток воздуха пропал, и мы понеслись к глиняной махине. Пока Филиппов мне рассказывал, что нужно делать, я удерживал голема на месте.

— Тогда сверху помогу держать, — сказал Луцкий, желающий участвовать в процессе.

— Нет! — прокричали мы в унисон, но поздно.

Снизу я держал ноги голема, а сверху подул ветер. Не трудно догадаться, что произошло. Глиняный великан начал падать на нас. Филиппов вытянул руки, и глина стала жиже. Она дождем вязкой субстанции пролилась на нас.

— Что у вас ту…ту-ту-туууу, — забежал младший Луцкий, а за ним Лев. Последний просто приподнял бровь.

Полигон весь был залит глиной, которая стекала по стенам и мебели. Внезапно вся эта грязь стала двигаться и собралась в один большой комок грязи. Плотность глины Филиппов уменьшил и теперь сформировать из нее что-то внятное не было возможности.

Мне было неловко за причинённые неудобства. Я молча распахнул руки и с усилием начал их сводить, одновременно сжимая глину, будто под прессом. Пока она не превратилась в булыжник, который Луцкий сдул в угол.

— Вы все? — спокойно спросил Лев.

— Думаю, на сегодня да, — сказал я.

— Тогда приглашу слуг, чтобы убрались здесь, — развернулся Лев и направился обратно в дом, — Луцкий, займись булыжником.

— Да почему опять я? — огрызнулся тот. Затем посмотрел на брата и сжав губы стал сдувать булыжник к выходу.

— Так будет сподручней, — сказал Филиппов и щелкнул пальцами. Камень раскололся. Луцкий образовал воздушный смерч, которой подхватив все осколки унес их вдаль. — Алексей Павлович, теперь перейдем к моей просьбе.

— Я вас слушаю.

— Наша семья сейчас находится в затруднительном положении. По нам сфабриковано дело. И документы подтверждающие нашу невиновность выкрадены. Одна приближенная к главе тайной канцелярии семья хочет заполучить наши земли и производство.

— И чем я могу вам помочь?

— Вас мало кто знает в свете, а тем более о ваших способностях. Помогите мне проникнуть в имение семьи Рогачевых и забрать бумаги.

— То есть выкрасть? — уточнил я, приподнимая бровь.

— Думаю, забрать обратно, — потирая руки сказал Луцкий, — я в деле.

— Не думаю, что нам понадобится твоя помощь, — не скрывая недовольство сказал Филиппов.

— Мне все ровно делать нечего. Могу пригодиться.

Луцкий схватил свой и мой камзолы. Один кинул мне и, надевая второй, шел к выходу.

— Пойдем?

Филиппов с тоской посмотрел на меня и пожал плечами.

Мы поехали на машине Луцкого. По дороге Филиппов протянул мне конверт и маску. В конверте было приглашение на закрытый прием. Моей целью было проникнуть в дом, впустить Филиппова, чтобы забрать из кабинета бумаги. Даже представить не мог, как это сделать.

— И еще. На приеме могут быть менталы…

— Отлично, — с сарказмом протянул я.

— Самая простая техника — мысленный барьер, — сказал Филиппов.

— Это, как?

— В голове выстраиваешь стену, будто ограждение между разумом и внешним миром. На Льве ни разу не сработало, но у него седьмой ранг.

— А еще какие есть техники?

— Их много, но за время дороги не овладеешь всеми.

— Вообще, в завладении разума идет столкновение воли оппонентов, — вклинился в разговор Луцкий, — если твоя воля сильнее, ты сможешь противостоять сопернику.

— Это не доказано… — вздохнул Филиппов.

— Да, конечно, твои эти стены куда эффективнее, чем закалка воли.

Я понял к чему ведет этот разговор — к очередной ссоре. Слушать их спор не было никакого желания.

— Так, ребят, давайте не будем спорить. Мне сейчас все техники нужно узнать. Не важно из учебника они или из личного опыта.

— Ты же боролся со Львом, — развернулся ко мне Луцкий, — Донской сказал ты даже его уложил.

— Неужели? — округлил глаза Филиппов.

— И? К чему ты клонишь? — спросил я.

— Как ты противостоял его управлению разумом?

— Когда нарастала боль, я просто убедил сам себя, что такого быть не может, — пожал плечами я.

— Просто… — хмыкнул Луцкий, — просто, твою мать, поверил и справился с семиуровневым менталом… Это нам бы у тебя поучиться.

— Восхищён, Алексей Павлович.

— Так, что мне делать? Стену выстраивать?

— Полагайся на свою волю. Ты же борец! В голове та же борьба…

— Так, а план какой? Хоть что-то известно о нахождении документов?

— Тебе лишь нужно помочь мне проникнуть в имение. Дом находится под защитой магического барьера. Проникнуть в него я не смогу, если мне не откроют изнутри.

Мы быстро обсудили план, который видимо Филиппов давно выстраивал у себя в голове. Я добавил пару корректировок. Ну и следует сделать скидку из-за нахождения с нами Луцкого, от которого я не знаю, что можно ожидать.

— И не забудьте заблокировать потоки входящих коммуникаций. Сам свяжись с нами, когда придет время.

— Чего, простите?

— Ну, чтобы тебе никто не посылал сигналы о коммуникациях, — повторил Луцкий.

— Ты не знал о таком?

— Нет, — смутился я.

— С тобой никто ни разу не связывался? — удивился Луцкий.