История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том 4. Новое время (XVII-XVIII век): переходная эпоха до французской революции 1789 г. - Семен Маркович Дубнов

за честь католической церкви, от которой гордый марран отпал. Венское правительство уведомило гамбургский сенат, что виновный в «оскорблении величества Божеского» («crimen laesae majestatis divinae») Тексейра должен быть арестован для предания его суду католической инквизиции, а впредь до решения суда имущество его подлежит секвестру. Протестантский сенат ответил, что как правительство вольного торгового города он не может затевать инквизиционные процессы против представителей купечества различных наций и исповеданий. Дело надолго заглохло, пока новый император Леопольд I, гонитель еврейства, потребовал, чтобы имперский суд возобновил процесс против Тексейры (1660). Была применена и репрессия: Тексейре отказали в выдаче паспорта для поездки по делам в Вену, вопреки ходатайству королевы Христины. Скоро ревнители католицизма показали свои истинные намерения: австрийское правительство, нуждаясь в деньгах для войны с Турцией, решило путем запугивания богатого Тексейры вымогать у него большую сумму в виде выкупа. В 1663 г. австрийскому резиденту в Гамбурге было поручено совершить такую сделку через сенат и магистрат, причем от Тексейры требовалось не менее 150 000 талеров «для покрытия расходов нынешней войны», а до исполнения этого требования Гамбургские власти должны гарантировать, что Тексейра не убежит и не увезет своего имущества. Сенат снова воспротивился дерзкому требованию; он доказывал, что Тексейру нельзя считать вероотступником, так как он в душе никогда не был христианином; вообще же нельзя создать такой прецедент, ибо в случае преследования судом инквизиции всех марранских беглецов из Испании и Португалии, торгующих в Гамбурге, город будет обречен на полное разорение. Дело тянулось несколько лет; Диего-Авраам Тексейра умер в начале «мессианского года» (1666), и переговоры продолжались с его сыном Мануэль-Исааком. После долгого торга стороны пришли к соглашению: Тексейра уступил императору право на взыскание 75 000 талеров по векселю одного испанского гранда и уплатил наличными еще несколько тысяч талеров.

Ничто не могло помешать предприимчивым сефардам занять видное место в хозяйственной жизни Гамбурга, но их синагоги все еще не могли занять видное место среди храмов господствующей религии. Об этом усердно заботились церковные власти, тот «министериум», который с самого начала боролся против появления синагоги рядом с церковью. Несколько раз еврейская община пыталась строить большую синагогу с фасадом на улицу вместо молелен, запрятанных в дворах между частными домами; со стороны сената не было препятствий к этому, но духовный министериум поднимал каждый раз крик о гибели христианства, пасторы гремели в своих проповедях против «школы Сатаны», возбуждая толпу против либеральных властей, — и сенату приходилось уступить фанатическим последователям Лютера. С другой стороны, бюргерство в лице городского магистрата стремилось мешать коммерческому успеху евреев и предлагало сенату разные репрессивные меры против них. В 1697 г. некоторые такие меры прошли в сенате (увеличение налогов с евреев, запрещение больших молелен и т. п.), и это так возмутило сефардскую общину, что многие из ее видных членов покинули Гамбург и переселились в соседнюю Альтону, на датской территории; Мануэль Тексейра и некоторые другие нотабли переехали в Амстердам. Испуганные уходом еврейских капиталов, городские власти одумались. В 1710 г. были официально признаны заслуги «португальских евреев» в деле развития торговли с Испанией, и вследствие этого было разрешено избирать из их среды до 20 присяжных маклеров на Гамбургской бирже. В торговой метрополии легче было добиться терпимоети в храме Мамона, чем в храме Божием.

Гораздо более трудную борьбу за существование пришлось вести общине ашкеназим, этих плебеев Гамбурга рядом с сефардскими патрициями. Отдельные группы немецких евреев проникали в Гамбург еще во второй четверти XVII века. То были преимущественно жители пограничных городов, тесно примыкавших к Гамбургу, но принадлежавших Дании: Альтоны, Вандсбека, Глюкштадта и других. Там давно ютились под покровительством датских королей небольшие еврейские колонии, тяготевшие к близкому центру мировой торговли. Многие приезжали в Гамбург по делам, и часть их оставалась там на продолжительное время. Так образовалась в Гамбурге небольшая колония ашкеназов, или «тедесков» (немцев), как их называли сефарды. Они занимались преимущественно мелким торгом и тем вызывали недовольство торговцев-христиан. В 1649 г. над пришельцами разразилась беда: магистрат потребовал их удаления, и тут не помогли усилия либерального сената, желавшего оставить их в городе. Большинство выселенцев устроилось в Альтоне, составлявшей как бы пригород Гамбурга. Им разрешалось ежедневно приходить в город по делам с тем, чтобы к вечеру возвращаться домой. Таким гостям выдавались месячные паспорта с уплатой одного золотого дуката за каждый. Через несколько лет, после упомянутой выше легализации сефардской общины, группе ашкеназов удалось снова водвориться в Гамбурге под видом «слуг португальской нации» («Dienstboten der portugiesischen Nation»), т. e. состоящих под опекой сефардской общины (1654). В это время стали прибывать в Альтону и Гамбург эмигранты из Польши, часть того потока беженцев, который разлился по Западной Европе после украинских и польско-литовских погромов. Несчастных приютили, многих отправили в Амстердам и другие места, но часть «поляков» («Polaccos», как их называли сефарды) осталась в Гамбурге и Альтоне и вошла в состав ашкеназских общин. Альтонская община существовала легально, гамбургская же должна была таиться от враждебных взоров в частных молельнях, пока не была легализована в 1697 г. под именем «Немецкой еврейской общины» («Hochdeutsche Judengemeinde»). В это время произошло объединение общин Альтоны, Гамбурга и Вандебека в один союз, с общим главным раввином и судебной коллегией в Альтоне («Kehillot AHW» — инициалы названий трех городов). На первых порах положение еще было непрочно: гамбургский сенат и бюргерство спорили из-за евреев. Магистрат требовал ограничения торговли ашкеназов, которые отнимали часть заработка у немецких лавочников тем, что некоторые разносили товары по домам; сенат же пугал бюргеров тем, что при крайнем стеснении евреев они уйдут в Альтону и тогда вся тяжесть налогов в Гамбурге падет на христиан. Чтобы уладить этот и другие споры, была назначена императором комиссия, которая добилась соглашения между сторонами. В 1710 г. был издан «Регламент для Гамбургских евреев португальской и немецкой национальностей». Обеим общинам дозволялось иметь частные синагоги, торговые права были частью расширены, налоги же были установлены для сефардов по оценке каждого отдельного лица властями, а для ашкеназов по оценке их общины, так как «немецкие евреи сбежались из разных мест и различны по своему составу» и только община может определить состояние каждого члена.

Вопреки всем стеснениям, ашкеназская колония в Гамбурге росла, опираясь на свой «гинтерланд» — Альтону и другие общины на датской территории. В отличие от сефардов, представителей крупной индустрии и экспорта, ашкеназы большей частью занимались мелкой торговлей, но и между ними были состоятельные купцы: ювелиры, менялы, мануфактуристы. Мемуары современницы Гликель фон Гамельн, жены одного видного