Карл VI. Безумный король - Франсуаза Отран

характера дает портрет Карла, проявившийся на страницах Сна старого пилигрима, написанного Филиппом де Мезьер в 1388–1389 годах, когда королю было уже двадцать лет. Карл был "красив, здоров, статен, крепок, прям и светел". Он обладал хорошей памятью и здравым умом. Он не сквернословил, но все же позволял своим друзьям слишком грубо выражаться в его присутствии "без сдержанности и стыда". Это, по-видимому касалось коннетабля. Его мало интересовали астрология, колдовство и магия, но он относился к этому снисходительно. Это намек на Людовик, брата короля. Карла можно было упрекнуть в том, что после тяжелого трудового дня он всю ночь проводил в развлечениях и танцах и не высыпался, хотя и так страдал от бессонницы. А тут еще и женщины. Филипп советовал ему "пить воду из собственного источника" и "довольствоваться прекрасной Изабеллой", но Карлу слишком нравилось общество других, "красивых женщин", и старый наставник был вынужден постоянно повторять ему, что в этом деликатном деле "лучше бежать, чем победить".

Но Карл был молод и задорен. Таким, каким он был, он французам нравился. Они были в восторге, когда он пришел к власти. Гораздо больше, чем в день его восшествия на престол, в день его двадцатилетия они были готовы кричать: "Новый король, новый закон, новая радость!"

Глава IX.

Людовик Туреньский, безземельный принц

В переходе к личному правлению, осенью 1388 года, Карл VI опирался и на поддержку своего младшего брата Людовика, будущего герцога Орлеанского, который на данный момент являлся герцогом Туреньским. Будущее младшего брата было предначертано: он должен был поддерживать монархию. Но будет ли у него такая же блестящая судьба, как у его дядей по отцовской линии, владельцев богатых апанажей, или он станет принцем нового типа, скудно наделенным земельными владениями и осуществляющим власть только от имени короля? Принцем, служащим государству?

Людовик в шестнадцать лет

В 1388 году Людовику было шестнадцать лет. Уже два года как он миновал четырнадцатилетие, которое знаменовало собой начало освоения рыцарской науки для юных оруженосцев и начало придворной карьеры для принцев. Людовик заседал в Совете, и даже занимал там первое место. Он присутствовал на важных ассамблеях и приемах принцев и послов. Когда Карл принимал союзника или вассала, приехавшего с просьбой или принести оммаж, Людовик всегда был рядом. И когда король, прежде чем сделать что-то или сказать гостю свое слово, согласно ритуалу, совещался со своим Советом, он в первую очередь встречается глазами с Людовиком. В 1386 году Людовику была поручена важная миссия. Когда Карл покинул Париж, чтобы отправиться во Фландрию для подготовки "путешествия в Англию", Людовик сопровождал его до Лилля. Затем принц вернулся в столицу, чтобы во время отсутствия короля отправлять должность генерального лейтенанта королевства. Юный принц уехал из Лилля с новым титулом герцога Туреньского, который ему только что присвоил его брат. Людовику исполнилось пятнадцать лет.

Он родился 13 марта 1372 года, во время бдений Страстного воскресенья и в праздник Святого Григория Великого, первого великого Папы Средневековья, что было всеми отмечено. В это время король и его Совет, выбирая новорожденному имя, крестных родителей и совершая церковные обряды, относились к ребенку как к реальному политическому проекту. Принц, родившийся в ночь на субботу 13 марта 1372 года, был назван Людовиком. Людовиком, как и его дядя по отцовской линии, Людовик Анжуйский, и дядя по материнской линии, Людовик Бурбонский. Людовиком, как Людовик Святой, как и подобает принцу, унаследовавшему от отца и матери кровь Капетингов.

Людовик был крещен на следующий день после своего рождения. Его крестным отцом был герцог Анжуйский, от имени которого граф Этампский и коннетабль Бертран Дю Геклен держали ребенка у купели. Один хронист даже добавил имя Оливье де Клиссона, что неверно, но в это он, видимо, верил из-за покровительства, которое коннетабль впоследствии оказывал юному принцу. Рассказывали также, что Дю Геклен крестил Людовика по-своему, по-бретонские, чесноком и крепким словцом, а прикоснувшись к его маленькой ручке своим мечом и сказал: "Монсеньор, я даю вам этот меч, вкладываю его в вашу руку и молю Бога, чтобы он дал вам доброе сердце, что вы оставались таким же доблестным и славным рыцарем, каким когда-либо был король Франции, носивший меч". Все это происходило в самый разгар войны. И предполагалось, что брат будущего короля должен стать полководцем, как его дяди, три брата его отца и брат его матери, герцог Бурбонский Людовик II Добрый.

Так произошло и на коронации Карла VI. В этот день Людовик, которому было восемь лет, шел перед королем, неся меч Карла Великого. Но недаром судьбу называют злодейкой. Людовику так и не суждено было увидеть поля сражений. Его не взяли во Фландрию в 1382 году "из опасения, что род короля Карла, его отца может, погибнуть", если король будет убит. Людовик не увидел Роозбек. Не увидел он и плотины, шлюза или корабли на английском море. Его первым военным опытом стал тяжелый поход на Гельдерн. По крайней мере, он показал себя с хорошей стороны. Принц шел в авангарде королевской армии, а его баталия насчитывала триста копий, что было несколько меньше, чем у герцога Бурбонского, который командовал четырьмя сотнями.

Людовик Туреньский в то время едва вышел из подросткового возраста, но его личность уже сформировалась. Мы не знаем, какие воспоминания остались у него о матери, которая умерла, когда ему было шесть лет, и об отце, который умер, когда ему было восемь лет. Но если верить Кристине Пизанской, его воспитывали в строгости. Карл V, столь нежный по отношению к своему старшему сыну, хотел приучить младших детей — то есть именно Людовика, поскольку младшие сестры были слишком малы — к строгому послушанию, "под страхом и приучению к порядку".

Людовик, как его брат, не отличался спортивными подвигами. Он был в противоположность брату низкого роста, зато от отца унаследовал исключительные интеллектуальные способности. Он любил книги, хорошо разбирался в политике и дипломатии, блестяще и легко изъяснялся. Как и его брат, он обладал хорошей памятью и устойчивым вниманием. Но вместо того, чтобы обращать внимание на лица и имена, наблюдать за людьми, он прекрасно запоминал идеи. В дискуссии на Совете он мог ответить по пунктам на длинную речь и с блеском поучаствовать в сумбурном споре. Как и его брат, он умел сохранять холодную голову и спокойную речь там, где другие сорвались бы на крик. Людовик, несомненно, был политиком.

Было только одно темное пятно: тревожная склонность к магии, колдовству, оккультным наукам, астрологии и прочим дьявольским штучкам. Об этом громко и отчетливо будет сказано позже, после безумия Карла VI и убийства Людовика. Но уже в 1388 году на каждой странице Сна старого пилигрима взволнованное перо Филиппа де Мезьера предупреждало короля о его брате…

О судьбе младшего сына

Каковы были планы Карла V, Карла VI, его дядей и Совета в отношении этого принца? Сначала отец думал использовать его, чтобы завладеть Провансом. Затем рассматривалась возможность посадить его