По звёздам Пса - Питер Хеллер

Вокруг Часов. В 1955. Все скоро хлынет лавиной: музыка, хула-хуп, серфинг и девушки, Элвис, все это кажется словно некая компенсация - за что? За Большой Страх. Где-то рядом. Впервые за всю историю человечества может со времен постройки Ковчега они ожидали Самого Конца. Что из-за какого-то огромного непонимания зазвонят вокруг красные телефоны, чей-то дрожащий палец нажмет красную кнопку и все закончится. Все. Очень быстро. Раздувающимся грибным облаком и огнем, самой ужасной смертью. Как такое должно быть повлияло на настроения. Вибрации внезапно нарастают глубже и глубже любых знакомых ощущений. Как сильный ветер впервые смог сдвинуть тяжелые колокола, куски заржавевшей бронзы у ворот горных переходов. Послушай: низкие устрашающие медленные ноты. Проникают во внутренности, в пространства между нейронами, стеная о всеобщей смерти. Что бы ты сделал? Закрути бедрами, изобрети рок н ролл.

Люди в испытательном центре Сессны собирали эти цифры, эти дистанции. Проверяли их по небольшим происшествиям пока животный страх Того Большого сдерживал их мечты. Так и было? Я не знаю. Я чересчур драматизирую. Но видя что произошло как перестать чересчур? Невозможно ничего сделать чересчур. Больше нет преувеличений лишь сухая грань выживания. Никто никогда не поверил бы в такое.

Летчики работали в прекрасных условиях на гладких поверхностях. Мягкое поле еще уменьшало процент взлета, и неровность поля никак не помогала. Мы могли бы заполнить колдобины, загладить их ровнехонько, да только.

Я раскрутил шланг и слил двенадцать галлонов назад в бидоны. Нам не нужно столько чтобы долететь до Джанкшен и станет меньше веса на семьдесят два фунта. Затем я подумал, Не обрезай слишком близко, и я снова залез на крыло и подлил как мне показалось опять два галлона. Я оставил один полный бидон в траве и опустошил другой на землю и затем взял его, пустой бидон, положил на Зверушку. Потом я пошел рыбачить. Я взял мой чехол с удочкой прикрепленный за моим сиденьем и легкий нейлоновый рюкзак с мушками и шнурами и пошел вниз к каньону.

***

Мои расчеты показали что самые лучшие шансы во всех случаях взлета, после очистки пространства, были лишь после того как старик оставался здесь.

Я мог бы представить как радостно это будет принято. Я мог бы представить себе разговор. Я мог бы услышать его нож вынимаемый из пластиковых ножен, мой взгляд на острие лезвия приближающегося к моему горлу. Не ***** мне Хигс! Я же сказал тебе не ***** мне.

Я поймал пять карпов. Взял фазанье перо по дну и вытянул их одним за другим. Сокол перевалился через стену вверху и полетел вниз, ускоряясь над деревьями у ручья. Мне показалось птица следила за мной, с любопытством. Соколы едят рыбу? Карп был худосочной рыбой, длинной и тощей и я понял внезапно огорчась они голодали. Перемена в температуре воды влияла и на них, тоже, на их еду. Я отцепил их с большой предосторожностью, так я делал лишь с форелью, и держал легко пока они были в моих ладонях против течения, пока их жабры не наполнились и их хвосты вновь стали сильными и они изгибаясь уплыли от меня. Я больше не стал, совсем не чувствовалось как на рыбалке.

Форели нет лосей тигров слонов рыбной мелочи. Если я просыпаюсь в слезах посреди моего сна, но никогда не признаюсь в том, это потому что даже карпов больше нет.

Я представил себе разговор. Я смогу взять твою дочь, двадцать фунтов мяса но не тебя.

Да только. Идея лампочкой вспыхнула во мне. Хиг, у тебя случилось как это раньше называлось откровение. Когда что-то понимаешь, некая связанная мысль, ценная как золото. Эврика.

Я принесу лист с балансом веса, карандаш и мои расчеты, потрепанную ИУ с отлетевшей обложкой и ее неопровержимые таблицы и пройдусь по цифрам как будто в первый раз и пусть каждый придет к своему решению.

Она обедала за столом в тени. Кувшин холодного молока, засоленное мясо, свежая зелень, зеленый лук. Я сел. Папаша следил за мной. Он следовал за мной взглядом, следил пока жевал еду. Она ела. Она двигалась сегодня без труда, легче. Синяки похоже таяли, ее настроение светлело. Она ела медленно, дышала глубоко словно вдыхала запах ручья, все новые запахи цветов.

Ну? наконец спросил он. Он поставил свою чашку, вытер рот рукавом ожидал.

Нету.

Она положила вилку. Рюкзак был у моих ног. Я сдернул молнию застежки, освободил завязки, вытащил инструкцию, листы, достал карандаш из-за обода кепки.

Вес и баланс, понял он. Я кивнул. Взлетная дистанция, сказал он.

Да-п.

Он все понимал. Я нацарапал формулу, оставив вес пустым местом. Наверху страницы в правом углу я подчеркнул места: Один гал. Авиатоплива = 6 фунтов. Один гал.воды = 8 фунтов. Сейчас в баках: 14 галлонов.

Я приблизил лист к ним. Я начал есть.

***

Он был сообразительным. Чем бы он там ни занимался на ранчо, на военной службе, он даром время не терял. Он взял карандаш и принялся за работу. Не спрашивал, Тaк правильно? Тaк ты делал? Эх столько времени... ничего такого подобного. Человек непривыкший к вопросам к самому себе, непридумывающий себе причин. Не сказал даже, Хигс проверь мой расчет, правильный? Неа, СукСын оглядел одним взглядом проблему, начал умножать, заполнил все пробелы в формуле. Я увидел он сделал лист продовольствия, каждая вещь приблизительным весом. Он прошелся тремя разными путями и каждый раз я видел он вычеркивал два три названия с листа. Видел как он уменьшил воду до трех галлонов. Вычеркнул топливный бидон.

Эн ээ.

Он посмотрел на меня.

Бидон. Шланг. Десять фунтов. Нужны без вопросов. А если придется пешком принести топливо?

Он согласился кивком, вернул на лист.

Затем он уменьшил топливо, уровень в баках до 10 с 14.

Нет.

Я вновь прервал его. Карандаш остановился, бровь поднялась.

Топливо остается.

Тридцать пять миль до Гранд Джанкшен, макс. Сто двадцать миль в час