Приемник Хрущева - Александр Фёдорович Агарев

Москаленко в месячный срок представить предложения о дальнейшей разработке межконтинентальных и глобальных ракет «по завоеванию космоса». Проект постановления ЦК КПСС и СМ СССР «О важнейших разработках межконтинентальных баллистических и глобальных ракет и носителей космических объектов», подготовленный комиссией, утвердили постановлением Президиума ЦК КПСС 16 апреля 1962 г.

В постановлении отмечено, что важно сосредоточить силы и ресурсы КБ, НИИ и промышленности на создании важнейших образцов межконтинентальных баллистических и глобальных ракет и носителей тяжелых космических объектов.

Записка Д.Ф. Устинова, М.В. Захарова и др. в ЦК КПСС о создании ракеты-носителя Н-1

Сов. Секретно

Особой важности

На первой странице документа подписи: «За» – Н. Хрущев, «за» – А. Косыгин, «за» – Г. Воронов, «за» – М. Суслов, «за» – Д. Полянский, «за» – Ф. Козлов, «за» – Шверник».

ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление «О создании комплекса ракеты-носителя Н-1».

Комплекс предполагалось создать в период 1962–1965 гг.

В масштабном проекте вряд ли всегда можно все учесть. Так на практике и случилось. После принятия постановления на имя секретаря ЦК КПСС Ф.Р. Козлова посыпались письма, это ли не убеждает, что он не только «курировал» ВПК, но был в числе его организаторов. Рискну утверждать, что оборонные вопросы, выносимые на обсуждение Президиума ЦК КПСС, готовились Ф.Р. Козловым.

11 мая 1962 г. на заседании Президиума ЦК КПСС присутствовали: Хрущев, Малиновский, Горшков, Бирюзов, Иванов, Устинов. Вот как выглядит черновая запись протокола.

«Т. Малиновскому, Горшкову – предложения о званиях командирам кораблей.

По судостроению – хорошее впечатление.

По подводному флоту – предложение хорошее, пересмотреть программу.

Взвесить, подсчитать

т. Малиновскому + Генштабу, Горшкову.

Сроки могут быть несколько отодвинуты, ситуация позволяет, по-моему.

О ныряющем катере (я идею подавал).

Отказались от под флота – для Черного и Балтийского моря. Стоит подумать о подходящей конструкции лодки для этих морей.

Подумать, чтобы во флоте подводном было больше сверхсрочных людей.

На базах Военно-Морского Флота жилье иметь для офицерского и матросского состава (сборные дома).

Для детей – иметь интернаты.

По гражданскому – директоров заводов поднимали: приписать им жилой фонд.

Приравняли зарплату – поправить.

По ракетам – пересмотреть программу.

Поручить Малиновскому более глубоко изучить и обсудить.

Взвесить соотношение.

Разумно подойти и подсчитать.

Экономно расходовать средства.

О количестве целей.

10, 25, 250 – а если будет вопрос – Малиновскому.

Крен взять на строительство подземных стартов, под 200 приспосабливать 36–16 один старт. (Для справки. Имеются в виду ракеты УР-200, Р-36 и Р-16).

М.б. Во времени растянуть.

Месяц – срок». [148]

Все вопросы, затронутые Н.С. Хрущевым, имеются в перечне документов Ф.Р. Козлова, по которым он принимал решения.[149]

Интересна в связи с этим книга Черток Б.Е. «Ракеты и люди».

Высокое военное и партийное руководство страны, пишет он, решило закрыть работу по разработке межконтинентальных крылатых ракет-носителей ядерного заряда: «Буря» – руководитель Семен Алексеевич Лавочкин, «Буран» – Владимир Михайлович Мясищев. Научным руководителем этих проектов являлся академик Келдыш. К этому времени Р-7А приняли на вооружение.

Группа конструкторов обратилась с письмом к Хрущеву с просьбой о продолжении работ по этому проекту. Их поддержали научный руководитель проектов «Буря» и «Буран» академик Келдыш и министр обороны Малиновский. Хрущев же заявил, что их работа бесполезна, и поручил Секретарю ЦК КПСС Ф. Козлову собрать всех заинтересованных в этом деле, чтобы разъяснить ошибочность их позиции.

На совещании заместитель Лавочкина Черняков попытался доложить о результатах пусков. Козлов его перебил.:

– Ну что вы хвастаете, что достигли скорости 3700 км/час? У нас ракеты теперь имеют скорость больше 20 000 км/час!

Черняков понял, что технические аргументы бесполезны. Когда появился Малиновский, Козлов в резкой форме сделал ему замечание, почему он поддержал просьбу о продолжении работ, ведь Никита Сергеевич сказал, что это бесполезно.

Министр обороны не нашел ничего лучшего для защиты, кроме фразы: «Это меня конструктора попутали».

На высоком правительственном, научном и военно-техническом уровне решали судьбу межконтинентальных крылатых ракет.

Надо сказать, что 1962 год для Ф.Р. Козлова стал, на мой взгляд, тяжелым и, видимо, переломным во взаимоотношениях с Н.С. Хрущевым. Почему? Судите сами. События в Новочеркасске. Н.С. Хрущев послал его навести порядок[150]. 10 мая 1962 г. на заседании Президиума ЦК КПСС заслушали его Информацию о событиях в Новочеркасске. Н.С. Хрущев сказал: Хорошо провели акцию. Другого выхода у нас не было. Большинство поддерживает».

Признаюсь, только теперь понял, почему в Новочеркасск послали именно Ф.Р. Козлова. Во-первых, он имел авторитет в Вооруженных Силах, их применение не исключалось, что и произошло. Нужен был решительный человек. Без сомнения, Новочеркасск не прибавил здоровья Ф.Р. Козлову.

Не менее драматичным стал для него и Карибский кризис.

Президиум ЦК КПСС, исходя из опубликованных протоколов заседаний, собирался тогда 13 раз.

Вопросы готовили при участии Ф.Р. Козлова. Мирно разрешился конфликт, потому что противоборствующие стороны осознали череду катастрофических последствий. Американский министр обороны Р Макнамара позже признал, что, несмотря на многократное преимущество США над СССР по стратегическим ядерным боезарядам (примерно 5000 против 300, то есть 17 к 1), «одно понимание того, что, хотя подобный удар и разрушит Советский Союз, но ведь десятки его ракет уцелеют и полетят на Соединенные Штаты, удержало нас даже от рассмотрения возможности ядерного нападения на СССР».[151]

У Ф.Р. Козлова карибские события оставили, вероятно, не один рубец на сердце. Он понимал авантюрность операции размещения советских ракет на Кубе, под носом у США, но как человек «идеологически подкованный», строгой партийной дисциплины, заряженный на то, чтобы показать янкам «кузькину мать», он порой ломал себя, шел до конца, хотя холодок отношений между ним и Н.С. Хрущевым уже пробежал. Н.С. Хрущев ценил Ф.Р. Козлова за то, что он знал свое дело, отвечал за него, без колебания принимал решения.

Приведу эпизод из книги Б.Е. Черток «Ракеты и люди»: «Горячие споры разгорелись по поводу продления полета П. Поповича до четырех суток. (12 августа 1962 г. – корабль «Восток-4»). Вначале согласились сажать обоих космонавтов по программе: Николаева – после четырех суток на 65 витке и Поповича – после трех на 49-м. Однако даже в таком, казалось бы, простом вопросе: «Продлить ли еще Поповичу полет на четвертые сутки?» – Смирнов и Королев не взяли на себя ответственность и решили доложить Хрущеву.

Хрущев спокойно ответил, что если по технике и самочувствию Поповича нет замечаний, то «…почему мы должны его обижать? Запросите и, если он желает и может летать дольше, разрешите ему полет на четвертые сутки».

Таким образом, ответственность переложили на Хрущева.

Аналогично поступил и маршал Руденко. Он доложил маршалу Гречко, который тоже не возражал против четырех суток