Карнавал Безумия. Хроники саморазрушения в стиле панк - Миша Бастер

А так, я относился хорошо к независимости Эстонии. Мне было приятно, что Эстония стала независимой, это мне очень нравилось. Я приветствовал это, но все-таки считал себя анархистом. Я хотел анархии, но независимость Эстонии означала то, что границы становятся открытыми и можно ехать за рубеж, это и было главное – что наступает свобода. Тогда мы были юными и еще не знали о всяких негативных вещах, которые сопутствуют этим процессам. Поначалу этих негативных моментов и не было особенно много, разве что то, что часть эстонцев началиа притеснять русских, примерно так, что, мол, теперь уж мы с русскими поквитаемся. Это не было хорошо.

Скорее, националистами была такая известная компания, как Эве Пярнасте и Тийт Мадиссон. Как я помню, таких уж исступленных националистов не было, они появились, как мне кажется, ближе к нулевым, даже не в 1990-е, а уже прямо в нулевые.

М. Б.: Хорошо, с анархистской позицией периода разобрались, теперь давай попробуем с меломанскими настроениями разобраться.

Т. Т.: На формирование панк-позиции повлияли главным образом, Sex Pistols, но я знал и другие панк-группы. Я до сих пор не знаю, что это за группа была, которая выступала во фраках, а не традиционной для панк-стиля одежде… По-моему, это все-таки не были «Dead Kennedys» или что-то типа них…

Это был какой-то очень классический панк-рок. Может быть, даже «Damned». Это был 1979 год. Помню, что все члены группы были на этом видео во фраках, не только вокалист. Не помню, что это за группа была, хотя сейчас, возможно, стоило бы это выяснить. По телеку я их много раз видел, там же видел «The Stranglers», клип на песню «Straighten Out» часто показывали по финскому ТВ. Если к этому приложить информацию из финского молодежного журнала «Suosikki», то с пониманием того, как нужно было выглядеть, проблем не возникало.

М. Б.: Я ездил в Таллин в 1988–1990-х годах, и один раз мы очень сильно нашумели по дороге. Один раз так, что нашу группу встречала вооруженная милиция с собаками, а несколько человек отправилиось сразу в КПЗ. Всеми отмечалось, что в Прибалтике было много панков и атмосфера отношения к ним было более лояльной, чем в других частях СССР. Я даже люблю шутить на этот счет, что панков в Прибалтике было примерно столько же, сколько в остальном СССР, стране неосознанных панков. Речь, конечно, шла об экипированных внешне панках, и местные племена оформились в «DIY-классику» гораздо раньше, чем где-то в СССР. Она выражалась в диких импровизациях из подручных средств в виде старья и рванины. Винтажные вещи и ботинки, вывернутые наизнанку пиджаки в булавках, вываренные в хлорке джинсы, все могли пригодиться в деле. Когда дело доходило до причесок, панки должны были быть еще более креативными. Поскольку советские лаки для волос постоянно отсутствовали в магазинах, панки использовали мыльную или сахарную воду, яичные белки или химическое вещество под названием «Крамах» (затвердитель для воротников рубашек), чтобы закрепить свои ирокезы. Красная тушь, смешанная со светлой краской для волос, держала приятный светло-розовый тон в течение нескольких месяцев. Другие использовали препарат под названием «Нитрофунгин» для окрашивания волос, который, в зависимости от дозы, выдавал неоновый желтый или «зеленый» оттенок. Ну и, конечно, вызывающее поведение и выходки как элемент стиля. Я слышал от местных панков, что они собирались в «катакомбах Тоомпеа», куда сейчас устраивают экскурсии для туристов.

Т. Т.: Там обитали многие представители таллинской панк-тусовки. Был такой персонаж Лока, который четыре раза залезал по наружной стене на башню «Длинный Герман» на Тоомпеа и каждый раз воровал оттуда флаг Эстонской ССР. Еще он наведывался с несколькими панками на парковку милицейских машин. На этих машинах была надпись «милиция» на эстонском языке («Miilits»). Они закрашивали «Mii», чтобы оставалось только «lits» (lits по-эстонски означает «шлюха»). На следующий день в городе невозможно было увидеть ни одной милицейской машины, они не могли разъезжать c такими надписями. Лока и его товарищи панки таким образом вели какую-то свою партизанскую войну. Стреляли из ружья Mauser Karabiner 98 Kurz в окна прокуратуры, однажды Лока бросил в милицейское отделение на Пярнуском шоссе в Таллине учебную гранату Ф-1 с привязанной к ней запиской, что в следующий раз, мол, будет уже настоящая граната.

М. Б.: Как насчет панк-культуры в других городах, например, в Тарту? Я слышал и про панк-фестивали и то, что там с 1988 по 1992 год проходила серия выставок панк-искусства под названием «Defekt».

Т. Т.: В Тарту в то время была довольно крутая панк-компания. Ээро Тамм, Айво Блум, Кассь (Хейки Кяхр), Юви Кукк и другие. Они были нашего возраста, но были и панки постарше, вроде Рихо Нооля, который играл в составе «Веннасконда» на втором концерте группы. Панками первого поколения были так же Ону Белла (Игорь Максимов) и Тармо Линнас. Когда я приезжал в Тарту, я был в то время вместе с Меркой. Она была очень вдохновлена тартускими панками и довольно быс-тро переехала в Тарту. Ее бабушка жила в Сетумаа. Из Тарту родом скрипачка Маарья Ора, которая позднее влилась в состав «Веннасконда».

М. Б.: Что-то знаешь про панк-движения в тогдашних соседних республиках, Литве и Латвии?

Т. Т.: Я, к сожалению, из Литвы вообще никого не знал, а вот в Латвии не было никакого панка. Это выяснилось, когда мы отправились в 1986 году с группой «Vürst Trubetsky & J.M.K.E» выступать вместе с «Кино» в Ригу. Уже под впечатлением от нас там стали появляться первые панки. Появились наши фанаты, у которых уже на следующий день, когда мы их встретили в городе, на пиджаке уже была хотя бы одна булавка. Это такая латвийская особенность, что там в основном были хиппи или кто-то вроде них. В Риге я познакомился с Аликом Олисевичем, украинским хиппи, который часто бывал в Эстонии. Когда Терье Тоомисту сделала свой фильм про хиппи, то этот Алик там был. В Латвии было невероятно много хиппи в то время. Улицы Риги были битком набиты хиппанами, а панков не было.

М. Б.: Да, там был огромный всесоюзный хиппи-лагерь на реке Гауя.

Как субкультура взаимодействовала с обществом, иностранными туристами, между собой? Я имею в виду посетителей известных таллиннских тусовок в кафе «Варблане» и «Москва» (и позднее – в «Пегасе»), где собирались панки?

Т. Т.: В «Варблане» была довольно хорошая атмосфера. Там