История частной жизни. Том 5: От I Мировой войны до конца XX века - Филипп Арьес

гнойными ранами. Там иногда производились выскабливания без анестезии. Считалось, что женщин следует наказывать тем путем, которым они грешили». Конечной целью группы Littré было окончательное разрешение абортов, однако, сознавая консервативность общественного мнения, медики видели в контрацепции первый этап этого процесса: это было единственное покушение на закон от 1920 года, которое бы могло быть принято общественным мнением, точнее его выборными представителями. В 1954 году радикально-социалистическая группа, которая в тот момент вовсю набирает обороты, выносит на обсуждение в Национальной ассамблее предложение, требующее отмены закона от 1920 года. В 1956 году по инициативе доктора Лагруа Вейль-Алле было создано движение «Счастливое материнство». Наконец, в 1959 году было создано MFPF, Французское движение за планирование семьи, нашедшее поддержку в университетской среде, в прессе (доктор Эскофье-Ламбьот в газете «Монд»), в протестантских кругах (пастор Андре Дюма, профессор факультета протестантской теологии в Париже) и даже среди некоторых католиков (аббат Марк Орезон). В 1961 году в Гренобле открылся первый региональный центр планирования семьи под руководством доктора Анри Фабра, который должен был предстать перед городской Ассоциацией врачей за то, что сделал перевязку труб (стерилизацию) некоей психически больной женщине. В 1963 году доктор Пьер Симон представил в Париже внутриматочную спираль, нью-йоркское изобретение. В ходе своей президентской кампании 1965 года кандидат Франсуа Миттеран выступал за контрацепцию. Проект был поддержан голлистами, и в декабре 1967 года состоялось голосование по закону Нойвирта… который будет ждать утверждения пять лет.

БЫТЬ РЕБЕНКУ ИЛИ НЕ БЫТЬ? ЛЕГАЛИЗАЦИЯ АБОРТОВ

То, что легализация контрацепции была этапом на пути к легализации абортов, стало ясно 5 апреля 1971 года, когда в газете Le Nouvel Observateur был опубликован «Манифест трехсот сорока трех»; подписавшие его женщины, Сплошь персоны известные, заявили — если не сказать декларировали, — что делали аборты. Аборт выходил из сферы тайного, о нем стало можно говорить. Манифест и тексты, которые за ним последовали, рассматривали проблему абортов с абсолютно новой точки зрения. Произошел этический переворот, и теперь абсолютно аморальным считалось вынашивать нежеланного ребенка. Тело — это не машина, и принудительное материнство является неуважением по отношению к акту рождения новой жизни. Требуется относиться с уважением к матери и к ребенку, который должен родиться. Материнская любовь может проявиться в полной мере только в том случае, если ребенок будет желанным. Вообще, речь шла не о выборе между тем, делать или не делать аборт, а о том, делать его подпольно или в медицинском учреждении. Хотя нам не хватает достоверных статистических данных, тем не менее можно утверждать, что в 1970-е годы делалось по 600 000 подпольных абортов в год:;оо женщин от этого умирали и около 20 000 навсегда оставались бесплодными. Гинекологам хорошо известно, что 20% их бесплодных пациенток — это те, кому сделали неудачный аборт. Царит тотальное лицемерие: полиция остерегается преследовать женщин, сделавших аборт, а правосудие — осудить их в соответствии с законом от 1920 года. По мнению историка Теодора Зельдина, в период между 1920 и 1939 годами только 350 дел дошло до суда, и присяжные часто отказывались выносить обвинительные вердикты. Начиная с 1945 года в Париже функционировали «подпольные роддома», в которых проводилось искусственное прерывание беременности. Исследование 1947 года показало, что 73% женщин, делавших аборты, были замужем и действовали с согласия мужей. «Манифест трехсот сорока трех», несмотря на свою провокационность, поднимал вопросы, заботившие правительство. Премьер-министр Жак Шабан-Дельмас намеревался создать «новое общество», и Робер Булей, министр здравоохранения и социальной защиты в его правительстве, создал комиссию, призванную изучить проблему абортов; доктор Пьер Симон возглавил группу своих собратьев с различными политическими взглядами — профессоров Мильеса, Мате, Минковски — и посоветовался с католическими и протестантскими теологами. Казалось, законопроект вот-вот будет представлен, но 5 июля 1972 года Жак Шабан-Дельмас уходит в отставку (правильнее было бы сказать — его увольняют). Проект будет подхвачен правительством Ширака, и министр здравоохранения Симона Вейль доведет его до успешного принятия. Наконец, появляются последние подзаконные акты к закону Нойвирта, и «закон Вейль» успокаивает общественное мнение: опрос, проведенный Французским институтом общественного мнения (IFOP) в мае 1975 года, показывает, что 93% женщин в возрасте от пятнадцати до пятидесяти лет хотят планировать рождение детей; 74% хотели бы, чтобы их дети получали информацию о контрацепции.

Несмотря на проклятия профессора Лежёна, вдохновителя группы «Дайте им жить!», обвинявшего доктора Симона в том, что у него «руки в крови маленьких французов», «закон Вейль», конечно же, разрешает проведение абортов, но таит в себе положения, призванные отговорить от процедуры. Пациентку принимает врач, который подтверждает беременность, узнает о причинах желания прервать ее и передает пациентку консультантке «Путеводителя по искусственному прерыванию беременности». Эта консультантка настаивает на том, чтобы пациентка ознакомилась с возможностями, которые предоставляются женщине, если она решится сохранить ребенка (в первых версиях этого справочника не было даже списка лечебных учреждений, где производились аборты). Количество абортов известно точно, потому что каждый врач, проводящий такую операцию, обязан был заполнить сертификат. Цифры таковы:

• 1976: 134 173, или 18,7% от количества родов;

• 1980: 171 218, или 21,4% от количества родов;

• 1983: 181 735, или 21,4% от количества родов.

Эти цифры, относительно низкие по сравнению с оценками, предшествовавшими закону от 1975 года, наводят на мысль, что подпольные аборты все же проводились. Что же касается количества осложнений, которые вызывает искусственное прерывание беременности, даже проведенное безупречно, то сведений о них нет, но можно предполагать, что желание прервать беременность, каковы бы ни были мотивы этого решения, часто вызывает чувство вины.

РОДЫ БЕЗ БОЛИ

Человечество несет на себе печать первородного греха: испытывая родовые муки, женщина искупает грех Евы; ребенок, рождаясь, испытывает боль и платит этим за грехопадение Адама. Схватки в большей мере являются фактом социального принуждения, чем законом природы, и, следовательно, идут не столько от физиологии, сколько от психологии; это открытие было сделано лишь в 1950-е годы. Иван Петрович Павлов, один из пионеров этологии (напомним, что в 1904 году он получил Нобелевскую премию), помимо врожденных рефлексов, открыл широчайшее поле условных, приобретенных рефлексов. В институте Павлова в Ленинграде{59} доктор Николаи, руководитель клиники акушерства и гинекологии, стал практиковать роды без боли. Доктор Ламаз привез его методику во Францию, а именно в клинику Блюз, принадлежавшую Всеобщей конфедерации труда. Это была революция. Речь шла о том, чтобы превратить женщину в автора своих родов. Роды должны протекать в присутствии отца ребенка, который должен помочь ему появиться на свет. Как это возможно? Не будучи в достаточной степени компетентными, предоставим слово специалисту. «Если деятельность коры головного мозга материальна, то это означает, что ее можно модифицировать: влиять на поведение людей и трансформировать