Древняя Спарта и ее герои - Лариса Гаврииловна Печатнова

Леонид в 241 или 240 г. женил своего юного сына Клеомена на вдове царя Агиса, Агиатиде. Плутарх утверждает, что Леонид «силою выдал ее за своего сына…»[314] (Cleom. 1, 1). У Агиатиды, думается, не было иного способа сохранить жизнь себе и сыну, как только выйти замуж за Клеомена.

Леонид, поспешно женив Клеомена на вдове Агиса, показал себя дальновидным политиком. И в политическом, и в финансовом отношениях этот брак был очень выгоден Леониду: с одной стороны, трон Еврипонтидов оказался под его непосредственным контролем, поскольку в его руки попал малолетний сын Агиса IV и единственный прямой наследник дома Еврипонтидов (Архидам, родной брат Агиса, сразу же после его убийства бежал из Спарты и до 229 г. пребывал в изгнании), а с другой — он мог теперь распоряжаться значительными средствами. Агиатида, являясь наследницей огромного состояния, естественно, принесла его в дом мужа.

После смерти Агиса IV Спарта вернулась к тому же состоянию, в каком она находилась до начала его реформ. У власти стояла малочисленная правящая клика во главе с Леонидом и эфорами. Менее всего эти люди были озабочены решением социальных проблем спартанского общества. Вот как изображает Плутарх картину всеобщего упадка нравов перед воцарением Клеомена: «…граждане вконец изнежились от праздности и забав, царь ко всему относился с полным равнодушием — лишь бы никто не мешал ему жить в богатстве и роскоши, государственные же дела были в пренебрежении, ибо каждый думал лишь о своем доме и о собственной выгоде» (Cleom. 1, 2).

Новый этап спартанской истории периода эллинизма начинается в 235 г., когда после смерти Леонида II престол унаследовал его сын Клеомен. Но будущий реформатор в отличие от своего идейного предшественника Агиса IV далеко не сразу приступил к реформам. Между вступлением на трон и началом его активной политической деятельности прошел достаточно большой срок — семь-восемь лет. Такая временная лакуна ставит под сомнение утверждение Плутарха (Филарха), что уже в юности под влиянием рассказов Агиатиды Клеомен проникся идеями Агиса, желая немедленно, как только станет царем, «переменить и опрокинуть» старый порядок (Cleom. 3, 2). Эта романтическая версия о юном царе, всецело находящемся в плену идей Агиса, внушенных ему собственной женой, была вполне в духе Филарха. С ее помощью легко было объяснить как полный отход Клеомена от взглядов и действий его отца Леонида, так и преемственную связь между двумя царями-единомышленниками из разных царских домов. Но кроме романтической истории о взаимной любви юного Клеомена и Агиатиды, мы ровным счетом ничего не знаем о действиях этого царя между 235 и 229 гг., то есть между его восхождением на трон и началом Клеоменовой войны.

Влияние философа-стоика Сфера на Клеомена

Идеи стоиков были хорошо известны в Спарте и имели для спартанцев большую притягательную силу. Спарта стала для ранних стоиков своеобразным полигоном. Здесь с успехом можно было развивать две любимые темы их сочинений: значение монархической власти и особенности спартанского государственного устройства. Из философов-стоиков теснее всего со Спартой был связан Сфер Борисфенский, ученик Зенона[315].

Плутарх весьма осторожно формулирует свое сообщение о том, что он был учителем Клеомена (Cleom. 2, 2). Он утверждает также, что Сфер помогал Клеомену в его реформаторской деятельности. Таким образом, если верить Плутарху, Сфер побывал в Спарте дважды: первый раз еще при царе Леониде в качестве учителя его сына Клеомена, а второй раз много позже (зимой 226 г.), когда уже сам Клеомен пригласил Сфера в Спарту и поручил ему воспитание юношества по древнему образцу (11,4).

Сведения о Сфере Плутарх почерпнул скорее всего у Филарха. Последний верил, что на мировоззрение Клеомена сильное влияние оказало учение стоиков, особенно модная тогда идея о возврате к старинным добродетелям предков. Сфер, по мнению Филарха, внушал своим ученикам, в число которых входил и будущий царь, идеи преобразования спартанского общества по Ликургову образцу. Филарх считал, что именно Сфер стоял за реформами Клеомена и инициировал их воплощение в жизнь.

Как нам кажется, нет особых причин не верить Плутарху в том, что Клеомен побывал в Спарте дважды. Мы не согласны с теми исследователями, которые, не отрицая в целом влияния Сфера на царя, считают, что реальным был только второй визит знаменитого стоика, а первый скорее является изобретением более поздней традиции.

Конечно, нельзя смотреть на спартанское реформаторское движение только как на попытку практического применения стоической философии и считать Сфера идеологом спартанских реформ. Картина была намного сложнее. В какой-то мере внушенные стоиками идеи и установки повлияли на дальнейшую политическую деятельность Клеомена. Но роль Сфера, в контексте его влияния на Клеомена, была крайне незначительной. Прагматик Клеомен не столько сам находился под влиянием стоических идей, сколько использовал теоретические модели стоиков в целях пропаганды своих реформ. Учение Сфера стало для него удобной теоретической базой и не более того.

Убийство Архидама

Клеомен стал царем в 235 г., но вплоть до начала Клеоменовой войны в 229/228 г.[316] мы о нем ничего не слышим.

По-видимому, в первые годы своего правления он полностью находился во власти эфоров и геронтов. Военных действий в этот период не велось, и у спартанского царя не было шансов ускользнуть из-под тягостной для него опеки эфоров, в чьих руках после гибели царя Агиса в 241 г. оказалась вся исполнительная власть. Вот как описывает Плутарх мотивы, побудившие Клеомена к перевороту: будущий реформатор видел, что «сам он царь только по имени, власть же целиком принадлежит эфорам» (Cleom. 3, 1–2).

Клеомен учел неудачный опыт Агиса, чьи средства в борьбе с эфорами оказались малоэффективными: на место «карманных» эфоров, назначенных самим Агисом, пришла другая коллегия, ему враждебная. В конце концов, именно эфоры судили и приговорили Агиса к смертной казни. Опыт предшественника показал Клеомену, что никакой компромисс с коллегией эфоров невозможен и, более того, смертельно опасен для царя, взявшегося за перестройку всей социально-политической и экономической структуры государства.

Клеомен хорошо понимал, что эфорат, будучи в основе своей гражданской магистратурой, господствует над царями исключительно в мирное время, когда те не имеют возможности выступить в своем главном качестве — военных руководителей страны. В течение всей истории сосуществования эфората и царской власти спартанские басилевсы брали верх всякий раз, когда возглавляли победоносную армию. Клеомен, не один год прозябая в бездействии, на собственном опыте убедился, насколько он несвободен и зависим от воли эфоров и геронтов. Поэтому его первостепенной задачей стало добиться от эфоров разрешения начать военные действия против Ахейского союза и Мегалополя. Чтобы добиться