Элунея - 1ex0

А потому они звали меня с собой, чтобы я рос во дворце посредника. Но я отказался. Мне были роднее просторы Зентериса, его мягкие пески и, конечно же, дружелюбные лица моих братьев и сестёр. А ещё я очень хотел повидаться с финтарами. Но знал, что по правилам Сенона для начала мне нужно покорить другие стихии. Это породило во мне стремление пройти путь талами. Но вот в урин берут только лишь после того, как исполнится 20 алватов. И мне пришлось ждать. Однако это ожидание не прошло даром, я продолжал развивать свой зенте, продолжал сращиваться с родной стихией, из-за чего она становилась для меня роднее, как и роднее каждый зентер, который жил в Зентерисе. Они были совершенными во всём. Добрые, отзывчивые, внимательные, гостеприимные. Я ведь много путешествовал по своей родине. И везде, в любом месте, где бы я ни встречал своих земляков, мы находили общий язык. И моя связь с ними настолько окрепла, что они стали неотъемлемой частью моей жизни. Я готов умереть за каждого из них. Но вот вместе с тем передо мной раскрывались грани личности других народов. Оказывается, октары очень замкнуты в себе, финтары слишком высокомерны, а зактары – воинственны. Да, вот последнее меня поразило сильнее всего. У нас нет войны, нет врагов, никто не приходит и не завоёвывает нас. Зачем нам быть готовыми сражаться и пользоваться своими стихиями для сражений? Не знаю, может, просто-напросто в магии огня нет ничего, кроме как нанесения вреда. Или, быть может, они боялись вторжения багряного воинства. Но вот почему-то я…

Рассказ Йимира был прерван сидящим перед ним мондом:

- Твои уловки были напрасны. Ведь пока ты изливал передо мной свою историю, полагая, что таким образом сможешь запутать меня, мой разум исследовал тебя вдоль и поперёк. Я не нашёл в тебе признаков одержимости ни саткаром, ни инакомыслием. Скорее всего, в тебе заложена какая-то сила, о которой ты сам не подозреваешь. Поэтому я отпускаю тебя. Однако, будь уверен, мой разум то и дело будет устремляться на тебя, чтобы взирать на твои помысли и оценивать их. А потому будь внимательнее, Йимир, сын Талата, как бы твоё стремление занять место своего отца не превратилось в одержимость, и ты не совершил преступление, от которого потом не спасёт никакое правило.

Поднявшись с места, монд покинул комнату. А Йимир сидел и предавался недоумению оттого, что этот телепат всё-таки вывернул наизнанку все его мысли. Он чувствовал себя из-за этого беззащитным. Теперь его мысли ему не принадлежат. В любой момент в них может вторгнуться какой-то посторонний сумасшедший и вызнать оттуда всё, что только заблагорассудится. Грозный голос зактара позвал его по имени, велев выходить из этого помещения и направляться к себе домой. Йимир так и сделал. Покинув это место, он вернулся домой, туда, где проживали Талат и Лоира. У него не было никакого желания продолжать обучаться огненной магии после всего, что с ним сотворили эти зактары. Он обнаружил в себе удивительные способности изгонять саткаров по одному только слову, а эти бесчувственные огненные маги, зацикленные только лишь на собственном величии, извратили это всё, приписали ему подлые мотивы, обвинили в одержимости и отправили к монду. Нет, он больше не хотел иметь ничего общего с этими дикарями. Пусть даже это означает, что ему не суждено стать талами, он больше не вернётся в этим земли, он больше не будет соприкасаться с этой огненной силой и с этими фанатиками. Это они все отступники, это их надо посадить перед мондом, чтобы он перебрал их мысли. Тогда бы всплыло, что половину Зактариса нужно будет посадить в темницу. Но, когда его пыл немного остыл, на ум сразу же пришли многие приятные моменты. Вечерние песнопения, прекрасные мясные блюда, его друг Алней и первый учитель Арволир. Это немного скрасило его воспоминания о Зактарисе, а потому, возвращаясь в Кольен, он планировал не сильно ругать этот народ. Под эти мысли он пересёк границу Закта’одага и собирался было применить финта, чтобы воспарить над землями магов огня, чтобы умчаться в Кольен, как вдруг услышал девичий голос:

- Вообще-то приёмы из других сфер магии на территории Зактариса запрещены.

Йимир огляделся, но не увидев никого, стал отвечать пустоте:

- Что? За этот алват правила успели ужесточиться? Вроде бы, когда я только пребывал сюда, запрещены были чары средней сложности и выше.

Голос послышался слева, совсем близко:

- Конечно, нет, я просто пошутила. Но ты собирался взлетать, так ведь?

- Ты права. Даже если меня кто-то и увидит, то мне уже всё равно. Пусть выгоняют из Зактариса. Я и сам собирался уйти из него.

Голос собеседницы послышался ещё ближе:

- Ну, тогда поздравляю. Какая магия будет следующей? Финта? Окта?

Йимир усмехнулся:

- Ты же вроде бы заметила, что я собирался взлетать.

- О, точно. Значит, ты уже финтар. Но, погоди, а как же ты?

- Не так быстро. Прежде чем я раскрою тебе все свои тайны, может, ты для начала покажешься?

Дрогнул синий поток эфира, и перед ним из невидимости вышла прелестная зентерка с длинными белыми волосами и карими глазами, сочетающими в себе цвета магии земли, воды и огня. Она была облачена в пышную мантию народов земли, а поверх них были одеты зактарские доспехи с наплечниками, что означало лишь одно – она огненную стихию сумела покорить, в отличие от него. Однако душа её осталась всё такой же доброй, как у всех зентеров-онтоханинов. И это его так пленило, что он долго стоял и смотрел на неё, как заворожённый, не в силах что-либо сказать. Повисшее молчание начало становить неловким, а потому девушка решила разорвать его:

- Как тебя звать-то?

- Йимир, а тебя?

- Оли́я.

Девушка направлялась в Финта’урин, чтобы начать обучение последней стихии, а затем уже подать заявку на прохождение Испытания. Йимир же, как и хотел, взял курс на Кольен, чтобы сообщить своим родителям о том, что он решил не заканчивать путь талами. И, пока их дороги не разошлись, они двигались вместе. Меж ними промелькнула искра, и каждый из них ухватился за неё. Общаясь с ней, сын Талата не видел влияния далодичности магии. Она была всё такой же зентеркой, доброй, гостеприимной, родной. Даже связь их природной сущности была крепка, как будто бы из Зактариса возвращались двое зентеров-онтоханинов. В них не было ни капли от пороков других народов. Даже темы их разговоров были интересны друг