Сражение за Варшавское шоссе. Битва за Москву - Сергей Егорович Михеенков

фронту дивизии с вводом в бой всей своей огневой мощи: артиллерии, тяжелых минометов, реактивных установок и танков – с беспрецедентным расходом боеприпасов. На этот раз главный удар направлен на Чернижную и Кузовлево. Прямым попаданием разгромлен командный пункт I батальона 290-го пехотного полка; убиты двое связных, ранены майор д-р Клотц (Klotz), лейтенант Аммер (Ammer), лейтенант Астфальк (Astfalk), старший врач д-р Шрётер (Schröter) и офицер связи II батальона лейтенант Кольб (Kolb). Лейтенант Эггерсторфер (Eggerstorffer) принимает командование «батальоном». Сборные роты ведет в бой фельдфебель. Кучка защитников и некоторое число кадрового состава их костяка тает на глазах. Под Ореховом в результате прямого попадания гибнет командир 3-й батареи 198-го артиллерийского полка обер-лейтенант Дёрфляйн (Dörfflein). В его лице I дивизион потерял одного из храбрейших офицеров.

Особой силы удар пришелся на стык 290-го и 289-го пехотных полков. Там разражается паника. Части бегут. Но уже на южном выезде из Чернижной им навстречу выступает полковник Гайгер. Присутствие командира в нужном месте, в нужное время мгновенно приводит малодушных в чувство. Они возвращаются и снова отбивают позиции.

В 282-м пехотном полку собираются остатки разбитого I батальона, 3-я рота распускается и проводится полная реорганизация. Боевой состав батальона насчитывает 148 человек. Один только день под Горками стоил ему 90 бойцов. Большая часть из них пропала без вести, раздавлена танками или беспощадно уничтожена парашютно-десантными частями»[57].

Надо признать, что 43-я армия своим упорством, храбростью бойцов и командиров смогла превратить бои на Нарском рубеже в настоящий ад для немцев.

Нарский рубеж держался. Противник был остановлен на линии Инино, Горки, Ольхово, Кузовлево, Ильино, Тетеренки, Колонтаево, Дмитровка, Стремилово.

Любопытный факт. Просматривая списки награждённых по итогам боёв, обнаружил, что среди представленных к ордену Красного Знамени политрук, зам. политрука, оперуполномоченный ОО НКВД, военный комиссар, начальник 1-го отделения штаба дивизии и т. д. Окопный народ получал в основном медали. Правда, медали 41-го года, как известно, приравнивались к самым высоким орденам. И всё же…

30 октября в расположение 43-й армии прибыли командующий войсками Западного фронта генерал Жуков, начальник штаба фронта генерал Соколовский и член Военного совета фронта Булганин. Жуков приказал проводить его на позиции первого эшелона. С КП первого батальона 120-го стрелковго полка 93-й сд он долго осматривал предполье, воронки, брошенные окопы, наполовину сожжённую деревню на той стороне. Это была его родина. Здесь прошло детство, юность. Здесь он знал каждую тропинку, каждый изгиб реки. И то, что враг был остановлен войсками его фронта именно здесь, в окрестностях Угодского Завода и Малоярославца, волновало особенно.

Вечером Жуков приказал собрать всех командиров, до командира полка включительно, и провёл совещание. Выслушал доклады и предложения. Поставил задачи. Главной задачей было – держаться там, где стоишь, ни шагу назад. Неустойчивые будут отданы под суд и расстреляны перед строем. Это он повторил несколько раз. Командиры смотрели на него молча, будто замерев. Он видел взгляды людей, готовых на всё. Вот почему он с такой уверенностью скажет Верховному, что враг не пройдёт, что Москвы немцам не видать.

Перед совещанием состоялся разговор с командармом. Жуков всё ещё сомневался в том, что противник выдохся и остановлен здесь, на Стремиловском рубеже, на подступах к Подольску.

– И всё же, – сказал он, – что произошло на вашем рубеже обороны, доложите более подробно. Сегодня я буду докладывать о положении на вашем участке Верховному.

– Войска противника остановились, – подтвердил Голубев.

– Чем это можно подтвердить?

– Сегодня в 7.00 артиллерийской подготовки по нашим позициям не было. В 8.00 противник в наступление не перешёл. Не появилась и его авиация. Наши наблюдатели отметили следующее: в 8.50 в центре и на левом фланге противник приступил к совершенствованию своей обороны. На правом фланге части 57-го моторизованного корпуса тоже приступили к строительству оборонительных укреплений.

– Что сообщает разведка?

– Войсковая, армейская и авиационная разведка, а также командиры переднего края на 19.00 ещё раз подтвердили, что войска 98-й и 34-й пехотных дивизий 12-го армейского корпуса в течение суток создали оборону на всю глубину своих боевых порядков. Танковые подразделения второго эшелона 57-го моторизованного корпуса от населённого пункта Воробьи повернули направо в направлении посёлка Балабаново и двигаются дальше. Сегодня утром в полосе обороны 53-й стрелковой дивизии её разведкой был захвачен офицер 289-го пехотного полка 98-й пехотной дивизии. Он показал следующее: в пехотных ротах его полка осталось по 15–20 человек, всё обмундирование летнее, оборванное, питание плохое. Лошади почти все убиты и съедены. Людской состав переносит боеприпасы и другие грузы на себе и перетаскивает орудия и миномёты. Настроение солдат, да и младших офицеров подавленное. Клюге обещал, сказал он, что у русских нет сил для обороны, что через день-два мы будем в Москве, но мы, солдаты, этому не поверили. Ещё сказал следующее: такого мощного сопротивления они не испытывали с начала кампании на Востоке.

– Какие вы делаете выводы из происходящего?

– На наш взгляд, противник измотан. Думаю, что немцы понимают, что дальнейшее наступление на Москву по Варшавскому шоссе через Подольск перспективы не имеет. Докладываю, что в районе Варшавского шоссе, включая Подольск и окрестности, создаётся Подольский боевой участок. Центральная ось боевого участка – шоссе и прилегающие населённые пункты. В настоящее время ведутся усиленные работы по совершенствованию обороны Подольского боевого участка и эшелонирования его в глубину. – И командарм показал на карту, на которую штабными работниками была тщательно нанесена схема боевого участка и обозначены линии обороны стрелковых частей, ПВО, противотанковые районы и ловушки, минные поля и проволочные заграждения.

В публикациях многих исследователей истории боёв 43-й армии период конца октября (после смены командующего армией и «расстрела» полковников) – начала ноября характеризуется как непродолжительная оперативная пауза, возникшая как следствие усталости наступавшей стороны и упорства оборонявшейся. Немцы проводили частичную перегруппировку для нового броска вперёд.

Действительно, под Малоярославцем и Тарутином наступило относительное затишье. Обе стороны готовились к новым боям.

Из отчёта, подготовленного офицерами Генштаба в ноябре 1941 года по итогам минувших боёв, которые уже тогда поименовали первым этапом Московской битвы:

«К 1 ноября 1941 г. на Западном фронте сложилась следующая оперативно-стратегическая обстановка.

1. Начатое 2 октября немцами наступление на МОСКВУ к концу октября выдохлось, и ослабленные в результате октябрьских боёв немецкие дивизии вынуждены были прервать своё наступление.

2. План Гитлера – молниеносного захвата МОСКВЫ провалился, и немецкое командование, учтя, видимо, несостоятельность такого плана, решило взять МОСКВУ с «передышкой» – прервать наступательную операцию, пополнить войска, подтянуть резервы, хотя в истории наступательных операций немецких армий по овладению ВЕНОЙ, ПРАГОЙ, ВАРШАВОЙ, ПАРИЖЕМ и другими столицами государств Западной Европы не значится перерывов.

Там наступательные