У Никитских ворот. Литературно-художественный альманах №2(2) 2017 г. - Альманах Российский колокол

Борисович Кеворков родился 1 июля 1938 года в г. Пятигорске. Окончил режиссерский факультет ГИТИС-РАТИ, ранее историко-филологический факультет Пятигорского Госпединститута. Режиссер-постановщик. Артист. Работал на Центральном телевидении и на эстраде. Член Союза писателей России. Член Союза журналистов России. В 2005 году в издательстве Союза писателей России вышла книга Ваграма Кеворкова «Сопряжение времен». В 2008, 2009, 2013 годах в московском издательстве «Книжный сад» вышли книги Ваграма Кеворкова «Романы бахт» («Цыганское счастье»), «Эликсир жизни», «Гул далеких лавин».

Критик Эмиль Сокольский не раз упрекал: дескать, судьба свела меня с людьми приметными, известными, и можно было бы рассказать о них немало любопытного, а я «молчу в тряпочку»! «Хотя бы о народных артистах Жемчужном, Якулове! Ведь столько лет вместе!»

Ну что ж: делюсь!

И подобно тому, как когда-то обратился ко мне в письме Юрий Петрович Любимов («Любезному вниманию господина Ваграма!»), обращаюсь я к Вашему любезному вниманию, господа! Итак: мне надо было передать нашу рекламу (ансамбль «Ромэн», худрук – народный артист Николай Жемчужный) в Йошкар-Олу. Реклама цветная, тяжеленная! С кем переправить? С проводником? На такую рекламу могут и позариться! Так уж бывало! Повесил на кухне красочный плакат-и ты супер!

– Фирменным поездом «Марий Эл» едет к нам скрипач Якулов! Знаете его? – уточняет по телефону директор марийской филармонии.

– Немного! Однажды стадион вместе работали!

– Вот с Якуловым и передайте! А мы его встретим!

У вагона я подошел к Якулову – его огромная фигура высилась над перронной толпой.

– Здравствуйте! Вы меня помните?

– Помню, конечно! Ваггам! – он слегка картавил.

Я рассказал ему, в чем дело, втащил рулоны в его купе.

– Все пегедам! – заверил он. – До встгечи в Йошке!

Через месяц в Йошке встретились в ресторане (жили в одной гостинице):

– Ваггам, хочешь, покажу тебе паспогт?

– Зачем?

– Смотги, кто я: Якулов Александг Яковлевич, агмянин!

Я удивился, а он добавил:

– Отец агмянин, мама евгейка, а сегдцем я цыган!

Он и в самом деле сроднился с цыганами: всю жизнь вместе, даже был женат на цыганках (первым браком на венгерской, вторым – на румынской). Цыган – и все тут!

Певец Николай Сличенко, скрипач Александр Якулов, гитарист Александр Колпаков – к этому цыганскому трио настолько привыкли, что оно казалось вечным! Увы, ушли в мир иной и Колпаков, и Якулов! Один Николай Алексеевич Сличенко являет собой на сцене бездну таланта, вкуса и мастерства!

А Якулов! Когда на сцене он играл соло, проблемой было: кто выйдет после него?

В Греции, в Пирее, где зал на 3500 мест и где на сцене в ряд становилось на поклон юо балерин Большого театра, нам приходилось выбегать на эстраду, а после выступления убегать с нее, ибо никаких аплодисментов не хватит и будешь завершать номер под стук собственных каблуков.

Якулов уходил под несмолкаемые аплодисменты! Но выбегать на выступление приходилось и ему.

Перед тем, как выбежать, он просил:

– Дегжи, дегжи меня!

Я хватал его за брючный ремень на пояснице, а он рвался на сцену! Я держал изо всех сил и отпускал, только когда он командовал:

– Пускай!

И он вылетал на сцену, как стрела из лука, как ярый вепрь, как лось могучий, и, увидев его – махину с приветственно поднятыми руками – в левой скрипка, в правой смычок, – и услышав его громогласное приветственное:

– А-а-а! – зал взрывался аплодисментами!

Он играл «Цыганскую фантазию», «Чардаш» Монти, а на бис «Аве Марию» – соло, без аккомпанемента, и в Греции, православной стране, слушали шубертовскую католическую молитву, затаив дыхание.

А на другой день в пирейских улицах многие раскланивались с ним:

– Яссу, маэстро! Брависсимо!

– Эфхаристо́! Эфхаристо́ поли! – отвечал он, следуя моей «науке»: – Спасибо! Большое спасибо! (Дословно: благодарю много.)

Бывали у нас скрипачи, игравшие, как и он, ярко, виртуозно (Александр Цымбалов, Бейла Горват), но такой фактуры и такого артистизма, такого магического воздействия на публику не было у них и в помине!

Я как-то спросил его:

– Неужели киношники не предлагали тебе сыграть Паганини?

– Пгедлагали! – отвечал он. – Но какой из меня агтист? Я скгипач!

И целовал свою скрипочку, верную подругу свою, роднулечку!

В Солониках он обошел все храмы! Богатство там великое: золото, платина, серебро, бриллианты, обилие драгоценных камней – у икон не оклады, а клады! Красавцы-попы с внушительными черными бородами, черными глазами, осанистые! Алик много молился: был набожен! И знал: Провидение помогает ему!

Знал еще с той поры, когда его, выпускника московской консерватории, упекли в сталинскую каталажку «за низкопоклонство перед Западом» (любил Дюка Эллингтона), а зэки в лагере, услышав игру Якулова, пригрозили начальству забастовкой, если Алик останется в шахте! Алика перевели в контору и подняли наверх. Люди и скрипка спасли его!

Однажды мы с Якуловым едва не рассорились. В Солониках оба удивились: как мало в городе нашей рекламы! Оказывается, за каждую расклеенную афишу надо платить налог! Как результат: о предстоящих наших концертах мало кто знает! Что делать? Поляки из Варшавы, «грузившие» нас, решили снять рекламу на TV и «катать» ее на телеэкранах города.

Заплатили денежки, тамошние «телеспецы» сняли рекламу-я пришел в ужас: «даже на заре туманной юности» нигде в СССР не работали так плохо! Я настоял на пересъемке! Якулов на меня обиделся:

– Зачем ты мучишь меня, ведь мне пгидется иггать еще газ!

– Что делать, Алик! Надо!

– Ты ничего не понимаешь! Кто будет смотгеть это дегьмо?! Гекламу никто не смотгит!

Но я, дитя советского телевидения (три года диктором и 18 лет режиссером), был убежден во всесилии «ящика»! И только включив у себя в номере висевший где-то под потолком телек (чтоб можно было смотреть лежа), увидел: в Солониках на 30-и с лишним каналах две минуты в час – «Новости», а 58 минут реклама! Это, действительно, никто не смотрит, важно содрать с рекламодателей денежки!

Тогда, в конце восьмидесятых, для меня это было открытием! А для Якулова давно уж известным: он часто бывал в Европе, играл в ресторанах, бывал и в США, – там у него сын, когда-то советский эстрадный композитор Яков Якулов, а в Америке владелец сети прачечных, избегающий говорить по-русски, но с отцом вынужденный это делать: Александр Яковлевич по-английски «ни в зуб толкнуть»!

В отеле Солоников, как и везде, завтрак входил в стоимость проживания. Но какой завтрак! Шведский стол! Там тебе и сок, и каша с медом, и хлопья с молоком, и колбаса, и яйца вареные, и пирожки с мясом, и уйма печеностей, и чай-кофе! Бери не хочу! Огромный Якулов блаженствовал, по два-три раза набирая себе полный поднос еды!