Кто? «Генсек вождя» Александр Поскребышев - Алексей Александрович Бархатов

больше физических сил. А вот после инсульта осенью победного года их уже не осталось. Он, конечно, старался это скрывать. Но все реже и реже приезжал в кремлевскую резиденцию. С бумагами работал на даче, туда же в случае крайней необходимости вызывал нужных людей. Кремлевские приемы откладывал на поздний вечер, чтобы иметь возможность через два-три часа их прекратить. А врачи что? Советовали поменьше работать, побольше гулять и не волноваться. И он еще сильнее возненавидел их за эти бессмысленные советы.

Определенная надежда была на новогодние праздники, ведь именно он, Хозяин, вновь ввел их во всенародный, государственный обиход, гордился этим, сам любил и украшенную елку, и эти дни. Возможно, с ностальгией вспоминал ту двухметровую красавицу, которая ставилась в гостиной квартиры на третьем этаже кремлевского Потешного дворца для тогда еще маленьких Василия, Светланы и приемного сына Артема. Запах хвои, игрушки, свечи, тепло, покой и семейный уют… Настроение всегда выравнивалось.

И сейчас, за пять дней до Нового года, была наряжена пышная зеленая красавица на ближней даче. С шарами, игрушками, гирляндами, красной звездой на макушке. Под ее ветками принято находить подарки. И они появились. Но вот только далеко не праздничные.

В последний день года пришло сообщение о смерти очень близкого человека – Александра Эгнаташвили, друга детства, того самого улыбчивого и статного силача, генерала-кулинара, заведовавшего всем сталинским продовольственным хозяйством. «Достойная жизнь – родился в Гори и умер в Гори», – не мог сквозь скорбь не отметить Сталин. А Сандро ведь был почти на девять лет моложе… И всегда, несмотря на поредевшие и поседевшие волосы, будто светился своим могучим здоровьем… Его отец Яков был когда-то шафером на свадьбе родителей Сталина – Екатерины и Виссариона Джугашвили. А позже крестным двух не выживших детей Екатерины. Постоянно помогал их семье, оплачивал учебу Иосифа.

Спустя годы пришла очередь уже Сталину помогать братьям Эгнаташвили. Сначала просто освободить, когда командовавший в Грузии Берия арестовал их, а затем и определить одного к себе в охрану, а второго на ответственный пост в Тбилиси.

Сталин как-то, будучи в хорошем настроении, поинтересовался у Поскребышева, как растут его дочери и насколько удается уделять им время. Посетовал, что у него самого, к сожалению, далеко не всегда это получалось. И тут же вдруг шутя рассказал, что в тех случаях, когда маленькая Светлана на него злилась, она всегда говорила: «Я пойду на кухню и пожалуюсь на тебя повару». А он, в свою очередь, просил ее этого не делать: «Если ты пожалуешься на меня повару, то мне конец!» И вот пришел конец повару…

За год до начала войны Эгнаташвили присвоили генеральское звание старшего майора госбезопасности. При этом неожиданно выяснилось, что к тому времени он еще не был членом партии. Ровно через день необходимая книжечка у него появилась. А вскоре Михаил Иванович Калинин вручил ему орден Красного Знамени. При этом сам Сталин, как рассказывал Власик, в тот же год подарил на день рождения Александру красивый антикварный набор: два ножа – один складной, громадный, другой маленький, как кортик, и еще небольшую золотистую пепельницу из бронзы в форме вазы.

Все вещи были замечательной тонкой работы. И вручая их, Хозяин сказал: «Преподношу тебе эти предметы в знак памяти о наших детских годах. Прими их, пожалуйста, и пусть они будут данью уважения нашей дружбе тех памятных лет. Пусть они всегда напоминают тебе Горийскую крепость – место, где мы родились. Надеюсь, они вызовут в тебе те же чувства, которые испытываю я, глядя на тебя, когда вспоминаю детство. Пусть они напомнят тебе наших предков и тех, кто тогда окружал нас. Это Екатерина Георгиевна – моя мать, это Яков Георгиевич – твой отец, это Василий Яковлевич – твой брат».

Буквально вслед за скорбным сообщением на столе Сталина появилось анонимное письмо, поступившее в ЦК. В нем говорилось, что на прошедшей в Ленинграде отчетно-выборной партконференции многие коммунисты голосовали против секретарей Ленинградского обкома и горкома партии, а председатель счетной комиссии Тихонов на заседании объявил, будто эти лица прошли единогласно. Хозяин негодовал. В эти дни решается судьба Коминформа, судьба всей Восточной Европы. Может быть, всего мира! И тут на тебе! За спиной что творится! Отвлекаться на это он явно не хотел. Приказал тщательно разобраться и доложить.

Теперь, когда Жданова не было, Сталину приходилось все международные дела брать в свои руки. Поскребышев видел, что ни Молотову, ни Маленкову в полной мере он довериться не мог. Сложные разговоры с приехавшими в Москву представителями восточноевропейских стран ему пришлось вести самому. А для этого изучать множество донесений и документов. Несмотря на весь авторитет и влияние, находить твердые аргументы и свой подход к сменившему Димитрова болгарину Добри Терпешеву, венграм Гере и Фаркашу, румынам Георгиу-Дежу и Василе Луке, чехам Богуславу Лаштовичке и Сланскому. Положение в каждой из стран было непростым, а тут еще резкие трения с Иосипом Броз Тито. Вопрос создания Балканской федерации уже перерос в межпартийный конфликт, в котором, впрочем, братские компартии благоразумно встали на сторону ВКП(б).

Они, конечно, понимали, что Советский Союз оказал им беспрецедентную помощь. Устранена угроза голода, распространения эпидемий. Удалось быстро восстановить и начать развивать и энергетику, и промышленность, и транспортную сеть. В условиях экономического противостояния с Западом, финансово-экономических санкций становилось неизбежным более тесное экономическое и политическое сближение.

Хорошо поработал и Вознесенский – в октябре государственные плановые комитеты СССР, Польши, Венгрии, Чехословакии и Албании приняли совместную резолюцию о целесообразности координации внешнеэкономической политики и цен во взаимной торговле. Был разработан инициированный Сталиным план совместных мероприятий по изучению и комплексному освоению сырьевой базы стран-союзников. И в эти январские дни на закрытом совещании представителей правительств Албании, Болгарии, Венгрии, Польши, Чехословакии, Румынии и СССР было решено образовать общий Совет Экономической Взаимопомощи.

Всесоюзный парад физкультурников. И.В. Сталин, К.Е. Ворошилов, В.М. Молотов, М.Ф. Шкирятов, А.И. Микоян, М.А. Суслов, Л.П. Берия, Н.А. Вознесенский в правительственной ложе стадиона «Динамо». 20 июля 1947. [РГАКФД]

И тут эта анонимка. Пока Сталин решает глобальные внешнеполитические проблемы, проблемы международной экономики и безопасности, заботится о судьбе планеты, за его спиной кто-то творит мелкие пакости, подрывает доверие к партии.

Письмо это не проходило через руки Поскребышева, а стало быть, могло быть принесено напрямую Хозяину только двумя людьми – либо Берией, либо Маленковым. Скорее всего, Маленковым. Поскольку по прочтении именно он был срочно вызван к разгневанному Хозяину, явился с вполне готовыми уже предложениями, а покинул его