Сваха - Егорина Ленина

Иришка сидела на стуле напротив нас и краснела. Потом побледнела и снова в краску. Понимает, что она в момент может вдовой остаться. Умная. Училка все ж таки.

Уйдя глубоко в мысли, в порыве треснула кулачком по стене. Ираида вздрогнула, а Веселея хмуро кивнула.

Ну а что такого мы сделали-то? Во двор хозяйки влезли, но мы ж по делу. Да и сама она была в итоге рада. Я бы сказала, что счастлива. Дед Афанасий решил свою Маньку водить к бабе Симе и ее Борису каждый день. А вот какой-то сосед заметил нас в тот вечер и к страже обратился. Под белы рученьки, ни в чем (почти) неповинных, нас хотели арестовать. И это посреди улицы на глазах соседа-ювелира! Да что он теперь о нас подумает?!

— Я больше не буду разбираться с вашими… не знаю как их прилично назвать! — выдохнул последнее Алех и скрипнул стулом.

Мы резко отпрянули от двери и сделали вид, будто и не подслушивали. Просто скамью с места на место перетаскиваем. Перестановка у нас! У вас, то есть. Иришка усердно помогает.

— Итак! — вышли к нам наши мужья.

— Милая, тебе не надо пока ходить в этот притон под именем "Сваха". - обратился к Иришке рыжий. — Тем более, ты сейчас в школу вернешься и будем мы жить-поживать.

— Геморрой наживать. — тихонько буркнула я.

Вик хрюкнул мне в макушку, обняв со спины.

— Весенька, душа моя! — крепко обнял подругу Ибрагим. — Ты затихарись, пока разговоры не улягутся. А я из архива на наших надавлю.

И все уставились на нас. Чего ждут? Думают, что меня Вик будет отчитывать? Развернулась в кольце рук и посмотрела в его глаза. И нахмурилась, на всякий случай. Только попробуй!

— Через неделю вечером Алмас и Рубэн снова концерт дают. — дунул муж мне в волосы и челка встопорщилась. — Сходим? С мамой я договорюсь — посидит с Димкой. Не до поздна. Хоть посмотрю, что вы там сообразили, что половина Колоколов на месяц вперед места выкупают.

Я хотела толкнуть восторженную речь, но вылетел только писк и голова сама закивала.

За спиной раздался ойк, хрип и кряхтение.

— Да, Весенька. — схватился за ребра Ибрагим. — Я тоже хотел тебя пригласить. Вик опередил просто с этой информацией.

— А почему не сегодня? — выгнула та брови. — Я знаю, что они сегодня тоже новую программу решили ввести.

— Любимая, на сегодня уже никак! — криво улыбнулся Весин муж. — За месяц же раскупают…

Алех простонал и закрыл глаза. Пришлось сказать ему, что нам, в отличие от несчастной Иришки, достались настоящие мужья! И они в любой ситуации будут на нашей стороне и подавать нам автоматы. Или патроны. То есть стрелы! Или что там обычно подают? Милостыню? Ах ты рыжий упырь!

Спасла от расправы его только Ираида, которая кашлянула и кивнула в сторону входа. Мы резко обернулись. Марик стоял и жался к стеночке. Я отпустила рукав рыжего и даже отряхнула его. Крепко так.

— Клиент! — улыбнулась я кровожадно. — Мальчики, вам пора. Давайте, топайте работать.

— Сегодня выходной. — прокашлял Ибрагим.

— Да? А, точно! А мы чего тогда делали на рабочем месте?

Именно из салона нас попросили пройти для выяснения обстоятельств и для дачи показаний.

— Из-за меня? — неуверенно вставил Марик и отлип от стены. — Ираида Евсеевна, у меня почти все получилось. Я вас искал, а вы тут. Вы же ко мне шли?

Ираида Евсеевна обреченно кивнула, попросила Алеха найти пустое помещение и пригласила парня в допросную. Мы с Весей опять приникли к двери ушами. За спинами послышалось что-то о нашей неисправимости, но мы только отмахнулись. Пусть пойдут чай нам согреют что ли.

Все-таки этот болван вчера в самый дождь катал девчонку на лодке. Нет бы подождать до вечера, дак он ее в обед вытащил! И цветы подарил, на которые у бедняжки оказалась аллергия. И стихи читал… про мартовского кота, орущего с крыши скотобойни. Господи, он сейчас их Иришке продекламировать решил! Ужас! Надо спасать!

Веселея первая схватилась за ручку и толкнула дверь внутрь кабинета. Заперто! Что за дела? Алех отодвинул нас в сторону и дернул дверь на себя. А, ну да. Переволновались немного за компаньона.

Марик удивленно смотрел на нас, пока Иришка тоскливо смотрела в окно на решетку. Я ее понимаю. Если бы мне пришлось подобное выслушивать и терпеть такого клиента, пока остальные работники на выезде, я бы тоже задумалась об одиночной камере.

Рыжий поступил достаточно мужественно и выставил Марика вон со словами "прием только в рабочее время и по записи". Тут я его немного зауважала, но клиентов распугивать низзя!

Все решили разбрестись по домам. И так половина второго выходного пролетела уже.

— Я сильно разошлась, да? — покаянно спросила у Вика, не смотря ему в глаза. Стыдно. Немного.

— Ну как тебе сказать… — муж прижал меня к себе покрепче. — Заигралась ты — это да. Но я помню, что ты говорила про скучную и тоскливую жизнь до моего появления рядом, а потому, любимая моя, поддержу и защищу.

Приятно. Только я ему говорила про жизнь такую до появления меня в этом мире, а не… Ну да ладно. Так тоже подходит. Решила дать обещание. Возможно, несбыточное.

— Я постараюсь себя вести достойно. Даже более ответственно, но куда уж больше… Дак вот! — стала я загибать пальцы. — Буду вести себя как взрослый, самодостаточный, вдумчивый, серьезный, ответственный… это уже было. Хватит?

Вик тихо смеялся. Ну да. Я пока все это говорила, то вышагивала по тонкой досочке над канавкой, держа равновесие. А ведь муж идет по мощеной дороге. В детство впадаю что ли? Маразм настиг меня.

— Если ты будешь такой же веселой бабкой, то я, как любящий дед, буду ходить с палкой по этим канавам рядом с тобой! — тоже пообещал мне Вик. — Но твою клятву я запомню.

Весь оставшийся день мы провели вместе. Забор был починен. Криво и косо, но я старалась помочь. Чтобы скрыть огрехи, предложила покрасить его. Зелёная краска только подчеркнула кривые рейки. Приглашённый мастер ворчал про косоруких самоделкиных и исправил то, что мы отремонтировали. Теперь кажется, что весь забор кривой, но мы это дело оставили до следующего раза. Уж слишком пристально принюхивается Куч к левому углу. Следующий раз будет скоро.

Ещё я успела прибрать в кладовую припасы от папули и Василены. Соленья и варенья выстроились в ряд и на покушения на огурчики в горчице я кричала: "Не трожь!