Щегол 1-11 - Василий Горъ

погипнотизировала взглядом стрелочку, застывшую точно на границе между двумя секторами — светло-синим и темно-синим — нервно облизала губки и выслушала вердикт наставницы, озвученный для меня:

— До прорыва остались считанные часы. На мой взгляд, стоит подождать. Но решать тебе.

Оля, как обычно, ограничилась кивком. А я еще раз обдумал все плюсы и минусы столь быстрого перехода девчонки в Витязи, пришел к выводу, что лишний шанс на выживание ей точно не помешает, и махнул рукой:

— Ждем.

Мелочь мгновенно оказалась на ногах, цапнула с полки свой коврик из пористой резины, постелила на метку, сделанную накануне, села и занялась до смерти осточертевшим, но невероятно полезным продавливанием аструмовой блокировки. Ну, а мы убрали с красивейшего каменного стола, с недавних пор появившегося в Гнезде, еще раз перебрали рюкзаки, проверяя, не прихватили ли, часом, с собой то, что можно было оставить тут, подняли и их, и оба тюка с мясом изюбря первого ранга, и тюк со шкурами к джакузи, «срастили» дверь нижнего выхода со скалой и завалились на матрасы. Зря: не успели девчата ко мне прижаться, как «силуэт» Полины знакомо «вспыхнул», а она сама начала заваливаться на спину.

Удержали. Тремя воздушными стенами. Затем аккуратно переместили к нам, положили на матрас и… восхитились скорости, с которой закончилась «перезагрузка». А после того, как воспитанница открыла глаза, увидела наши лица и робко улыбнулась, хором поздравили с успешным завершением первой трансформации и прорывом в Витязи.

Мелочь от избытка чувств рассыпалась в искреннейших благодарностях, а я, зацепившись за одно из утверждений, отрицательно помотал головой:

— Нет, твоих заслуг в таком прорыве как бы не больше, чем наших. Ведь мы предоставили возможности, а тренировалась ты. Добросовестнее некуда. И фактически заставила свою энергетическую систему развиваться в столь экстремальном режиме.

— Последние пять дней вы каждый вечер таскали меня в Кошмарные области Пятна! — напомнила девочка.

Я пожал плечами и закончил дискуссию непарируемым аргументом:

— Ну, так ты же хищная птичка из моей стаи…

«Хищная птичка» засияла снова, заявила, что наша стая — самая лучшая стая во всей Вселенной, сделала мне персональный комплимент и вспомнила, что нам пора в дорогу. Переоделась и собралась за считанные минуты, надела рюкзак, спросила, «на ком» летит, и притащила мне «сбрую». А после того, как оказалась за моей спиной, спросила, будем ли мы калибровать умения.

— Будем. Под два ранга — реальный и изображаемый.

— А какой я буду изображать?

— Восьмой — даже он, по меркам городских, тянет на гениальность…

…Первую остановку сделали через четыре с половиной часа. Чуть-чуть восточнее Расщелины. Сбегав до ветру, наскоро перекусили и минут за сорок-сорок пять добросовестно откалибровали Полинке рывок и оплеуху. А потом «встали на крыло», долетели до «пятерочки» и остановились на обед.

Пока уминали жаркое из изюбря-«единички», убитого во время одного из вечерних тренировочных вылетов в Кошмар, обсуждали резкое потепление, весну, уже наступившую в Бухте Уединения, и море, «которое сейчас ужасно красивое…»

Потом вспомнили о близящемся Новомосковском автосалоне, автогонке серии «Спорт-Элит» и моих обязательствах перед Стерлиговым, невесть в который раз за последние две недели помянули недобрым словом руководство Клана Добытчиков и благоразумно сменили тему беседы, чтобы не испортить нам настроение еще сильнее. Вернее, сменил. Я. Спросив у Поли, готова ли она к поездке на день рождения Тихона Искрицкого.

Девочка утвердительно кивнула:

— Конечно. Хотя предпочла бы обойтись без общения со сверстниками.

— Переросла? — полюбопытствовала Света.

— Да. А еще поняла, насколько смешны их попытки казаться взрослыми, умными, хитрыми, невероятно Одаренными и фантастически опасными.

— В этот раз парни будут пытаться тебя обаять. Чтобы ты, потеряв голову от их утонченных комплиментов, томных взглядов и совершенно случайных, но умопомрачительно нежных прикосновений, быстренько выдала все тайны нашей Стаи. Или познакомила страждущих с Самим Черным Беркутом. Или уговорила Игната сводить настолько достойных личностей в Пятно и быстренько прорвать в первый ранг!

— Ага, щаззз: их мнение о чем бы то ни было волнует меня не больше, чем прошлогодний снег, взгляды — тоже, а прикасаться к себе я им не позволю — пусть щупают себя; тайны Стаи — только для Стаи, а Игнат Данилович… Игнат Данилович сам решает, с кем ему знакомиться, вот!

— Пра-а-авильно… — сыто промурлыкала младшенькая, покосилась на меня и перешла на шепот: — А еще он люто ненавидит интриги и интриганов, людей, самоутверждающихся за чужой счет, исповедующих принцип «Цель оправдывает средства», считающих себя центром Вселенной, недоумков и… спиртное. Поэтому при виде пьяных недоумков и сногсшибательных красоток, попахивающих шампанским, звереет одинаково сильно.

— Ах, вот почему вы никогда не употребляете алкоголь! — почти так же тихо воскликнула Полина.

— Не-не-не: мы с Игнатом единомышленники, умеем радоваться жизни без использования стимуляторов и не боимся выглядеть белыми воронами!

— А мои кровные родичи боялись. Поэтому-то их никто ни во что и не ставил… — пробормотала девочка и ушла в себя. Видимо, переваривать новую информацию.

Мы не мешали — порядка четверти часа расслаблялись, лежа на рюкзаках вокруг импровизированного стола, и любовались по-весеннему ярким небом. А потом девчата дали понять, что оклемались, и я, первым поднявшись на ноги, выделил на сборы пять минут…

…До «семерки» долетели ближе к девяти вечера. А в начале десятого засекли ни разу не охотничий отряд — лесовика в ранге Боярина, тропящего путь, четырех очень сильных Богатырей, прячущихся под невидимостью, и «балласта» в виде пяти Гридней, крайне бездарно изображавших добытчиков.

Перся этот отряд с севера на юг, не обращал внимания на звериные следы и, судя по свежим мордам, объявился в этих местах совсем недавно.

Войны — что официальной, что нет — мне еще никто не объявлял, так что мы, понаблюдав за этой компанией несколько минут, полетели дальше. Только приняли чуть правее. А минут через десять заметили «колею», один в один повторявшую ту, которая оставалась за горе-охотничками. Напрашивавшийся вывод сделала даже Полинка. Но отправляться на поиски этого отряда я и не подумал — скорректировал курс так, чтобы как можно быстрее выйти на озеро, и очень скоро заметил далеко впереди белую «равнину», невероятно красиво сияющую в свете звезд. Добравшись до береговой линии, неспешно скинул скорость, завис метрах на двухстах, вытащил из кармана карту, уточнил наше местоположение и навелся на устье Еланки и снова разогнался.

Когда увидел дальний берег, жестами спросил у Ольги, не хочет ли она навестить могилу сестры, дождался отрицательного ответа и продолжил полет в прежнем направлении.

Следующие девять с половиной часов прошли скучно — мы неслись над рекой, изредка приземляясь, чтобы наскоро перекусить,