Ирри 2 - Альбе Альбертова

Дамианом смогут заняться тренировками дара последнего. Уже в завершении после официальных благодарностей она поинтересовалась, по его ли распоряжению саботируют разработку туннеля в долину? И не в курсе ли Император, кто стоял за убийством самой Ирри?

Атто сначала осторожно читал послания из-за ее плеча, но Ирри это не нравилось, и она вручила ему готовые для ознакомления. После отправки последнего пришлось пояснять:

— Это официальный канцелярский язык. Тебе его осваивать необязательно. Кстати, по поводу освоения, что сделал сегодня?

— Грамматику, математику и почитал мастеру Илиль. Она дала задание на вечер прочесть и завтра ей пересказать две главы введения в магию.

— Отлично.

— А еще Майла написала, что у нее в школе есть адепт, отлично знающий теорию и умеющий объяснять, он там многим помогал. Она с ним поговорила насчет меня, и он готов попробовать научить, только ему платили за объяснения пропущенного и домашние задания. Он из бедной семьи, — быстро добавил Атто.

— Отлично, — повторила Ирри и задумалась. — Он же будет поступать? Насчет платы не волнуйся, я заплачу за репетиторство и организую ему стипендию.

— Спасибо!

Тут Атто насторожился, рядом раздался шум, и появились двое стражников. Атто приготовился бежать.

— Здравствуйте, что делаем на крыше? — спросил маг недовольно.

— Думаем. Как полагаете, если попробовать организовать точечный дождь только на этой площади, людей предупреждать надо?

— Ирриана Табош? — удивленно и недоверчиво спросил второй, обычный человек без магического дара, зато с внушительной мускулатурой.

— Да. Здравствуйте.

— Если у вас нет разрешения от Императора — уйдите с крыши, — велел маг.

Ирри поднялась и в лоб спросила:

— А оно нам надо? Я же напишу и попрошу, мне не сложно.

— Надо. Находиться на крышах посторонним запрещено, еще и с применением магии. Мало ли чем вы тут занимаетесь.

— Логично. Хорошо. Мы уходим.

— А ученик вам зачем был нужен? — не удержался второй от вопроса.

— Объективный взгляд со стороны. Меня иногда заносит. Простите за беспокойство.

— Ничего, — отмахнулся человек с улыбкой.

Спускались они по лестнице, созданной Атто для всех. Под пристальным взглядом тот сдержался и не уронил мага, хотя ему явно хотелось. Попрощавшись, они направились обратно в сторону Университета. По дороге Ирри купила пару пирожков себе и Атто, поглядывающему по сторонам с интересом, а потом продолжила беседу о магии и жизни в целом. Например, объяснила причину вежливости со стражей, которую юный менталист никак не хотел принимать. Категоричность юности, если ты считаешь, что то круче всех, то доказать это нужно каждому встречному …

Получасовой разговор позволил ей несколько иначе взглянуть на ученика и заодно рассмотреть себя под иным углом зрения. У нее, кажется, вышло объяснить значимость осознанности. Если я знаю, кто я, то мнение остальных уже относительно. Сложно понять, насколько это осознал семнадцатилетний парень, но кажется, что-то у него в голове улеглось.

И кое-что улеглось в голове у самой Ирри после простого и наивного вопроса:

— А чем вы через двадцать лет заниматься планируете?

Ирри пошутила, что в ее случае планы на двадцать лет — это перебор, но мысль засела. Чем она планирует заниматься через двадцать лет? Она вообще ничего на двадцать лет не планировала. Это были и ее личная особенность, и специфика окружения. Отучиться, найти работу, выйти замуж, стать хорошей женой и матерью, возможно, принося пользу обществу своей деятельностью. Или только воспитанием, или увлечением, или просто никому не мешая.

У нее никогда не было планов на двадцать лет, и на пятьдесят не было. Она точно знала, что умрет раньше…

На этой мысли Ирри споткнулась — Атто ловко ее подхватил, и она вернулась в реальность. Они как раз пришли к Университету и проходили калитку., а после разошлись по своим делам: Ирри — побродить и подумать, Атто — поужинать еще разок. Голодное детство сказывается, однако.

Но эта мысль выветрилась после первого же попавшегося красивого фонаря. Сама Ирри раньше светила так же, местами, вокруг и немного вперед, никогда не пробуя даже примерно обозначить путь на десяток лет. Немного опытов с направлением света показали, что стационарный светильник для этого не подходит вообще. Нужен иной фонарь, устроенный по другому принципу, а его нет. Ирри выпустила Тьму, чтобы осмотреть и изучить этот самый фонарь, но ее прервал вопрос подошедшей адептки:

— Мастер Ирриана, а что вы делаете?

— Пробую подсветить будущее из настоящего с помощью Тьмы. А что?

— А настоящее — это фонарь?

— Да. Это образная я и мое видение, окружение и реальность. Тут, конечно, надо подумать… мешаю? — спохватилась Ирри.

— Нет, нет, просто любопытно стало.

— Да. Понимаю. Больше не буду.

Ирри уверенно направилась дальше и вышла на беговую дорожку вдоль ограды, кладбищ и строений почти по периметру всего Университета, созданную и облюбованную боевиками. Значит, по порядку, в ее парадигме внимания нет маркера будущего. Эта грань вообще отсутствует, и нынешние планы формулируются только до осени и нового учебного года. Дальше очень схематично, набросками, и то до Перелома Зимы. И все. Нормальное привычное мышление безнадежно больного человека во всей красе.

Глава 18

А она теперь здорова — и да, она умерла. Очевидная и давно упущенная из головы мысль. Ирри всегда знала, что скоро умрет. День смерти был в близкой и реальной перспективе, явный и категоричный столб, в любом плане включая надельный. Она настолько уверовала в свою смерть, что … умерла.

Маршрут сменился, и Ирри направилась в храмовый комплекс.

Она ни за что не поверила бы в исцеление, пусть и искала лекарство от него всю осознанную жизнь. Мысль о временности, рецидиве и смерти так или иначе существовала бы. Теперь ее нет, согласно стадиям принятия новой реальности, сейчас еще период эйфории и ощущения себя бессмертной. Не вредный, наверное, момент. Но при всем этом будущего все еще нет: хотя смерть как краеугольный камень пропала, на ее месте не возникло ничего. И она просто не представляет, что ей делать в этом случае. Она не умеет придумывать планы на пятьдесят лет и рассчитывать что-то на такую дальнюю перспективу. Она просто не умеет.

Храмы положили конец терзаниям, и наступила пора благодарностей своей любимой Тииль-Мииль, Кааху, Некросу и остальным по кругу. Спасибо за смерть, открывшую глаза, спасибо за жизнь, с которой я не знаю, что делать. Спасибо за прозрение, сказанное словами ученика.

Умная мысль, что сначала мы учимся у учителей, потом у окружения, а потом у учеников, и только единицы учатся у мира, пришла как раз кстати. Ирри не очень помнила, когда училась у