Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск им. Велимира Хлебникова. Выпуск второй - Альманах Российский колокол

– Я Петрович-весельчак, человек-чудак, – словно угадывая мои мысли, напевает старичок.

– А вы картошку уже выкопали? – без всяких переходов и церемоний спрашивает меня Петрович.

– Пока нет, – отвечаю ему как старому знакомому.

– А у меня картошечка – загляденье! Между картофельными кустами большое расстояние выдержано, еще и удобрял, – продолжает старичок, – а сейчас поехал в гараж рассыпать картофель, пусть сохнет. Не могу без дела сидеть.

Петрович заскакал на другой ноге. И только подошедший двенадцатый автобус отвлек его от упражнений. Петрович заскочил в него, на прощание помахав рукой. «Чудак-человек», – снова подумалось мне.

Прошло два дня. Снова еду на работу. Шестой троллейбус набит до отказа. Рядом со мной сидит молодая женщина с ребенком.

Ребенок канючит. Перед нами восседает мощного телосложения тетка с завязанным как у гоголевской Солохи платком. На рябом лице от троллейбусной жары выступили капельки пота. Здоровый румянец играет на щеках. В троллейбус, словно молодой петушок, заскакивает мой старый знакомый – Петрович. Он меня, конечно, не узнает и начинает зубоскалить с каждым встречным. Вот и сейчас, не успев толком оглядеться, подбирается к молодой женщине с ребенком и начинает хорошо поставленным голосом читать наизусть стихотворение Андрея Дементьева о женщине. Молодуха в недоумении смотрит на него, и даже ребенок перестает канючить.

Курганская Солоха, вытерев ладонью пот, всем туловищем разворачивается к нему и заговаривает:

– Ты че, дед, артист, что ли?

– Я, матушка, веселый человек, – отвечает Петрович. – А ты никак в огород собралась?

– В него, в окаянный. Иначе нельзя, ведь упрут же все, что осталось на грядках.

Петрович как будто этого и ждал. На весь троллейбус разнеслись строки стихотворения о грабителях, неизвестного дорожной публике сочинения.

– Ты че, дед, сам выдумал про воров-то? – спрашивает «Солоха».

– Я и про осень золотую песню написал, – звучит в ответ.

И на салон обрушивается новое произведение веселого человека.

Один из молодых людей не выдерживает переполняющих его чувств и говорит старичку:

– Дед, ну ты даешь! Ты же какие бабки можешь стричь на рынке или на вокзале!

– Мне не надо денег! Есть голик да веник! – шуткой отвечает тот.

Троллейбус плавно заворачивает в сторону Заозерного. С Петровичем время в пути пролетает быстро. Не заметили, как проехали почти весь город. На остановке «5-й микрорайон» Петрович выпрыгивает из троллейбуса и всем машет рукой на прощание.

– Чудак-человек, – еле слышно шепчет огородница.

«На таких чудаках и держится Россия!» – думается мне.

Крепкий мужик

Уже много лет к этому слепому человеку идут и идут изо дня в день больные люди. Николай Петрович Бодров, владея уникальной методикой массажа, уже многих поставил на ноги. Сегодня возле магазина «Весна» встречаю хорошо знакомую мне бабу Нюру, постоянную пациентку Николая Петровича, которая рассказывает мне о своем вчерашнем посещении лекаря.

По ее словам, с Николаем Петровичем с самого начала лечебного сеанса происходило нечто странное. Через каждые две-три минуты Бодров прекращал делать массаж и обращался к какому-то неизвестному для бабы Нюры существу со словами: «Собака! Ну чего пристала? За что? Ведь я не сделал тебе ничего плохого».

Произносилось это полушепотом; видимо, Николай Петрович даже подумать не мог, что кто-то может его услышать. Поначалу баба Нюра эти упреки чуть не приняла в свой адрес. А они повторялись в течение сеанса несколько раз.

Вдруг Бодров резко встал, вышел в коридор, бросился на колени и застучал по полу кулаками, продолжая проклинать виновницу его несчастий. На этот раз пациентка не выдержала и заговорила с Николаем Петровичем:

– Может быть, мне уйти? Что-то случилось с вами?

– Нет! Оставайтесь! Дело не в вас, – прозвучало в ответ.

– Николай Петрович! Вам плохо? – допытывалась старушка.

– Ничего, я мужик крепкий! Я с ней справлюсь! Ей со мной не совладать!

– Да с кем с ней? – не унималась баба Нюра.

– С аллергией! Глаза почти не видят ничего, а тут она, собака, гадина… Я – крепкий мужик! Я с ней справлюсь!

Попутчики

Пассажирский поезд Екатеринбург – Алма-Ата. Плацкартный вагон номер четыре, боковое место номер сорок семь. Еду от сына. Настроение скверное.

Расставание – это всегда тяжело, особенно с близкими людьми.

Обнимаемся с сыном, и я отпускаю его, чтобы не мозолить чужим людям глаза своими чувствами. До отправления поезда еще около двадцати пяти минут, и есть возможность понаблюдать за устраивающимися соседями напротив и за тем, что творится на перроне.

Пожилой мужчина лет пятидесяти нежно обнимает молодую женщину лет тридцати, машет ей рукой, и длинноволосая шатенка, проводив его, отправляется за банкой пива, выкуривает сигарету и заходит в соседнее купе. У молодой дамы вполне интеллигентный вид, и пока невозможно представить, что через какое-то время пути она будет с осоловелыми глазами через каждые полчаса выходить курить в тамбур и одну за другой глушить бутылки пива. Ее попутчиками по купе оказываются двое мужчин среднего возраста, ошалевших от свободы, поскольку они едут отдыхать на курорт без семьи. Они поставили вещи и побежали затариваться пивом и водкой, при этом успели познакомиться с попутчицами: длинноволосой Тамарой и молодой женщиной с ребенком Риммой. Последняя выглядела очень молодо. Коротко подстриженные волосы, стройная фигура, умело примененный макияж… Одним словом, супермодель.

Не дождавшись получения постельного белья, Римма устроила на верхней полке уставшего шестилетнего Антона, который к отходу поезда уже крепко спал.

Последнее предупреждение провожающим – и поезд тронулся.

Уже через пять минут после отправки соседнее купе загуляло по полной программе. Оказалось, что пивом запаслись все. Римма с Тамарой достали каждая по полуторалитровой бутылке пива – свою долю. Мужчины победно показали наполненную до отказа спиртным сетку и выбросили на дорожный столик несколько пакетиков «Кириешек». Гульба пошла полным ходом. Веселый хохот молодых дам и Леонида с Гошей (так звали мужчин) скоро заполнил весь вагон.

Заводилой компании оказался Гоша: именно он заворачивал лихие анекдоты, от которых сначала шатенку бросало в краску, а другие соседи стыдливо начинали внимательно рассматривать в дорожное окно пейзаж. На пьющих смотреть не хотелось.

Прошел час дороги. Леонид с помощью Гоши забрался на свободную верхнюю полку – и захрапел. Остальные после очередного перекура открыли новую бутылку пива, и именно тут проснулся Антон. Его пробуждение было для Риммы совсем некстати, поскольку сын для своего шестилетнего возраста оказался невероятно подвижным и смышленым.

– Я сейчас милицию вызову, ты уже пьяная, – сказал парнишка.

– А это еще кто? – вызывающе грубо спросил Гоша, до этого ребенка не видевший ни разу. – Ты чей? – Мужчина даже