Топи и выси моего сердца. Дневник - Дарья Александровна Дугина

Ознакомительный фрагментрелигиозные темы ставились скорее как темы культурные, литературные, чем жизненные. Многие подходили к религиозным темам со стороны историко-культурной, эстетической, археологической. Мистика была новью для русских культурных людей, и в подходе к ней чувствовался недостаток опыта и знания, слишком литературное к ней отношение. То было время духовного кризиса и идейного перелома в русском обществе, в наиболее культурном его слое. На «среды» ходили люди, которые группировались вокруг журналов нового направления – «Мира искусства», «Нового пути», «Вопросов жизни», «Весов». Повышался уровень нашей эстетической культуры, загоралось сознание огромного значения искусства для русского рождения. [42]

Своеначальный, жадный ум, —

Как пламень, русский ум опасен

Так он неудержим, так ясен,

Так весел он – и так угрюм.

Подобный стрелке неуклонной,

Он видит полюс в зыбь и муть,

Он в жизнь от грезы отвлеченной

Пугливой воле кажет путь.

Как чрез туманы взор орлиный

Обслеживает прах долины,

Он здраво мыслит о земле,

В мистической купаясь мгле.[43]

Флоренский пишет:

«Кто такой Вяч. Иванов?» Писатель? – Нет, писатель – Мережковский, Брюсов и проч., а для В. И. писательство – лишь один из способов выражения себя. Поэт? – И поэт. Вот, Пушкин – поэт, а В. И. – иное. Ученый? – И ученый. Но в основе он что-то совсем иное. Если бы он был в древности – он был бы вроде Пифагора. Если бы он был шарлатаном – он сделался бы Штейнером. Если бы он был святым – он был бы старцем. Я не знаю, кто он. Но я определенно ощущаю, что ему надо бы жить, например, в замке, среди учеников и избранных друзей, и что публичные лекции и т. п. идут к нему столь же мало, как купальный чепец к Афродите. Что же знает В. И.? Многое; но все, что он воистину знает – это около рождения, на иных, впрочем планах, чем физический.[44]

7 / 11

11 ноября. Презентация и обсуждение «Циклонопедии» Резы Негарестани.[45]

14 / 11

Циклон странных событий. И во всем – шепот нефти, вертикальной, горизонтальной, надлунной, подлунной…

▪ ▪ ▪

Переоткрыла для себя название Дневника («Олеонафт») – оказывается, смазочными веществами (нефть – есть теллурическая смазка) я грезил с прошлого года (кстати, тогда у меня был виток увлечения Платоновым, совершенно беспощадный). Выстраивается совершенная ось-линия: Платонов-Губкин[46]-Негарестани! Если у меня когда-нибудь появится царство, то так будут звать три его столицы?!

Темными нефтяными пятнами покрывается небо, которое покинуто солнцем капитализма[47]. Усиливается пустыня как платформа для прихода в миры антихриста. Увеличиваются подземные каналы и ходы («дырчатость» Арто[48]). Обратная сторона земли пробуждается, сметая Модерн роковым жестом уставшей войны.

На заметку (к чтению): «Кровь электрическая» Кэндзи Сиратори.

Le Soleil sous la mort.[49]

С позиции сочинений Сиратори текст как архитектура (даже прогрессивная) – это эгоцентрическая болезнь, которую нужно не лечить, но разбомбить, штурмовать и заразить новой безжалостной чумой. Он должен быть обращен в ксенобактериальный улей, из которого рождается аутофагный текст.

16 / 11

«Вихри враждебные» восстают против Солнца с помощью эпидемий, заражений, демонических одержимостей, политических и религиозных конфликтов, экономических реформ и потрясений. В «Циклонопедии» подробным образом описано, как это работает – на примере сигила «драконовой спирали».

CCRU (Cybernetic Culture Research Unit)[50].

Черная Весна

2020

2 / 03

Мрачнеющего неба, тьмы, тьмы, тьмы, ноября, Петрограда, вырождения деревьев и всей жизни…

Пост, черные хламиды и ткани весенних вод, растрескавшийся асфальт… Черная весна – черная весна – черная весна…

10 / 03

– Какая прелестная луна!

– Очень она вам нравится? Правда? Тогда мне придется… Вы ведь знаете, – важно заявляет он, – мне здесь все принадлежит. Весь Таврический сад, и деревья, и вороны, и луна. Раз вам так нравится луна – извольте.

Я вам луну подарю. Подарок такой не снился египетскому царю[51]…

13 / 03

Эпидемия, возрастание смертности, обвал бирж, фондов, индексов, темный шорох нефтяных рек, сильные порывы ветра. Красиво.

17 / 03

Когда мертвые уходят, их силы земные остаются в мире, оставленные нам. Если быть мудрым, можно пригласить их внутрь. Если быть очень мудрым, можно воплотить их волю. Мертвый, вставай![52]

8 / 05

И возможно – в Тарусе – под обугленными темными лавками, в заброшенных старых избах скрывается «красная Москва» Даниила Леонидовича Андреева[53].

13 / 06

Сохранился рассказ о том, что по дороге к месту казни закованный в кандалы аль-Халладж[54] танцевал и декламировал четверостишия о мистическом опьянении.

24 / 07

Интересный опыт: заставить бежать себя дальше – начать яростно желать усилить мышечную боль. Эффективные практики беговой трансгрессии.

Липа рассыпается в паре послеполуденного чаепития. День лежит светлым оттенком на домах, малых деревьях и снежном покрове.

Черные темные области Москвы, где живут воспоминания-вампиры, и весенний воздух сбудется. Коридоры улиц, кабинеты домов. Черная почва. Синее небо.

Рассыпаясь, летят по твоим волосам

Вифлеемские звезды российского снега. [55]

Я научусь останавливать кровь моей страны. Я отмолю ее.

2021

27 / 02

Иногда на смену внутреннему горению приходят песни группы «Coil»[56].

2 / 03

Ночь. Тревожная, как часы. Сквозь нее проступает правда. «Ночам я верю».

26 / 03

Она была в платье цвета неистовых волн, которое не уходило в зеленый. В зеленый ушли ее глаза и там расцветали ободом. Она шла сквозь весну.

Новая и сильная.

Славный господин Капрас.

Дедушка[57], ведь ты не всегда покидаешь родных. Ведь ты еще можешь помочь там. Нам.

29 / 03

Я чувствую себя в других городах свободно. Оттого я так часто перемещаюсь. Небо серое и на нем полосы огней. Настроение: осень.

Моя грусть – это плач татарской души, песчаной бури и обнаженной степи. Это русский крик и монгольское иго.

Я совершенно спокойна.

Я совершенно спокойна.

Внутри проявляется гладь. Серый цвет ровной поверхности.

Серый – манифест тонкого льда.

Раньше выносила внутренних покойников вовне с помощью слов, потом с помощью слез, потом с помощью молитв. Сейчас молчу. Внутри уже давно никто не умирал, но никто и не жил.

Воля – это поддержание темпа,