Младший брат дракона - Андрей Вячеславович Шевченко

– Так ты не вампир? – по его тону было непонятно, спрашивает он или констатирует факт. – Чего ж ты тогда креста испугался?

– Решил подыграть мальчишкам, – улыбнулся Дилль. – Я и сам в детстве махал деревянными мечами и толпами уничтожал некромагов, вампиров и даже драконов. А крестов я не боюсь.

Он поднял деревянный крест и подал его монаху.

– Тьфу, засранцы, оторвали меня от важного дела! – монах принял сидячее положение, воткнул крест за пояс рясы на манер кинжала и, обернувшись, погрозил мальчишкам. – Ещё раз не сможете отличить честного человека от нечисти кровавой…

Пацаны бросились врассыпную. Монах поднялся на ноги и оглядел Дилля с ног до головы.

– Извиняюсь. У нас тут, говорят, в последнее время вампиры появились, вот и приходится быть настороже. Хотя сам я ещё ни одного не встретил. А ты, и вправду, к королю едешь?

Дилль сразу погрустнел.

– Вправду. Хотя, если честно, лучше бы я в Тригороде остался.

Монах недоверчиво посмотрел на парня.

– Бывал я Тригороде – ничего такого в этом городишке нет, из-за чего следовало бы там оставаться, – безапелляционно заявил он. – Или ты, дружище, мне врёшь, или…

– Или, – вздохнув, подтвердил Дилль. – Долго рассказывать.

– Исповедуйся – облегчи душу, – предложил монах.

– Иди ты, – беззлобно ответил Дилль. – Я в силу Единого не очень-то верю.

– А если под чарочку-другую? Здесь кабак неподалёку, там подают отличный окорок, ну и хмельное отменное. Между прочим, мальцы именно оттуда меня и выдернули. Вампир, вампир…

– С этого бы и начинал, – Дилль погремел кошелём с остатками медяков. – Показывай дорогу.

Когда Пембл, злющий и замёрзший, отыскал Дилля в кабаке, тот уже был, мягко говоря, изрядно навеселе. А монах, представившийся парню, как брат Герон, прикладывал поистине титанические усилия, чтобы не уснуть прямо за столом.

– … и тогда я ему крикнул "испробуй-ка силушки бога…" Эй, ты меня слушаешь?

– Кнешна, – подтвердил долгим кивком монах. – Испробуй силушки Бога – это действительно мощно. А говорил, что в Единого не веришь.

– А как же в него верить, если я его не видел? – удивился Дилль. – В драконов, к примеру, верю. В магию верю – вон на каждом шагу лавки чародейские. Или фонари замагиченные, что светят у нас в Тригороде на главной площади. Их у нас, кстати, аж три штуки. Да хотя бы вот доказательство, что она есть, – с этими словами он показал зачарованный амулет монаху. – А твоего Единого никто не видел, хотя, конечно, за церковью все признают некую силу.

– Порочная мысль, – покачал головой Герон. – Ты вампира видел?

– Не-а.

– Правильно, иначе уже давно бы на том свете почивал. Но ведь ты веришь, что вампиры есть.

– Ну-у, рассказывали всякое… К тому же, тела людей находили без крови и с укусами на шее.

– Я читал в монастырской библиотеке, что после вмешательства Единого, целые вампирские кланы переставали существовать, – привёл заключительный довод монах. – И прочая нечисть креста – символа Единого, боится. Значит, он есть.

– Символ?

– Единый. Подожди, ты же мне что-то рассказывал.

– Да. А на чём я остановился?

– Что-то про "отведай". Или "испробуй" – пытаясь вспомнить, наморщился монах. – В общем, про еду.

– Точно! Подсовывает мне "мамочка" тарелку, а там такая гадость. Я ей и говорю, отведай сама, что наварила. А она…

– А она тебе эту тарелку на голову опрокинула, – послышался рядом с ними сердитый голос Пембла. – Я тебе где велел ждать? Почему покинул гостиницу? Накладываю штраф в два золотых окса из твоего будущего жалования.

Брат Герон выпучил глаза, услышав про такой безумный штраф. На лице его отчётливо читалась мысль "если штраф в два золотых, то какое же должно быть жалование у драконоборца?" Похоже, под воздействием винных паров мысли монаха имели свойство самопроизвольно материализовываться, потому что этот вопрос услышали все. Пембл машинально ответил "десять оксов", потом спохватился и жестом велел Диллю выметаться из кабака.

Диллю, конечно, было жалко двух золотых, но с другой стороны он ещё ничего, кроме обещаний не получил. Однако, если так пойдёт и дальше, то он приедет в столицу уже в роли должника. Чтобы больше не нарываться и не испытывать терпение королевского курьера, он попрощался с монахом (тот даже всплакнул) и поплёлся вслед за Пемблом в гостиницу.

*****

Собратьев по несчастью у Дилля прибавилось. В Верхнем Станигеле Пембл недаром остановился на целый день – он рекрутировал ещё одного "убийцу дракона" – охотника по имени Йура. Охотник – заросший бородой до самых глаз, оказался мужиком ещё менее разговорчивым, чем королевский курьер. Диллю из него удалось вытянуть только то, что Йура – лучший охотник во всей округе, в одиночку ходил на саблезубых медведей, круглый год жил в лесу, а в городе появлялся только сбыть добычу да взять заказ на новое саблезубое чучело. Разумеется, при встрече с Пемблом он не устоял против искушения получать десять золотых в месяц (на всякий случай – это его заработок за несколько удачных лет), вот так и оказался в одной компании с Диллем.

Больше длительных остановок в пути не было – то ли Пембл выполнил план по набору кандидатов в смертники, то ли в его списке болванов больше никого не значилось. Дни текли однообразно до отвращения. Дилль взял пример с Йуры и честно пытался спать всю дорогу, однако его деятельная натура протестовала против такого времяпрепровождения. С другой стороны: чем можно заняться в почтовой карете в обществе молчаливых спутников? Единственными развлечениями были безуспешные попытки разгадать тайну зловещего амулета да разглядывание пергамента, который Дилль обнаружил у себя на следующий день после отъезда из Верхнего Станигеля.

Этот клочок выделанной кожи содержал короткую надпись: "Сия грамота дана драконоборцу Диллитону Тригородскому в утверждение того, что он не вампир, а верный слуга Единого нашего Бога". Подпись: брат Герон. И печать в виде креста, выжженная на тонкой коричневой коже. Когда брат Герон успел нацарапать "сию грамоту", Дилль решительно не помнил. Видимо, в промежутке между бесчисленными пробами вин из погреба (кстати, хозяин кабака разрешал монаху, как постоянному клиенту, ходить в погреб самому).

"Славно мы в с Героном посидели, – вздохнул Дилль, – пока этот клятый Пембл не пришёл и не