Модернизация vs. война. Человек на Балканах накануне и во время Балканских войн (1912-1913) - Рашид Рашатович Субаев

национального государства, хотя и при сохранении кое-где внешних форм империй (Германская империя). Данная тенденция не могла не повлиять и на идеологические процессы на Балканах. Сербская и греческая модели все более эволюционировали от империи к национальному государству, впрочем, достаточно долго (пожалуй, до 1878 г.) сохраняя в себе рудиментарные признаки империи. Продолжая образный ряд, стремление Болгарии построить империю в начале XX в. на основе чисто национальной идеи консолидации нации, но с приданием ей некого комплекса геополитической атрибутики (Царьград и пр.) следует отнести уже к разряду проявления имперского атавизма в сфере идеологии.

Последняя же попытка построить Византийскую империю, предпринятая греками под эгидой Э. Венезилоса, Д. Ллойд-Джорджа и Б. Захариаса в 1919–1923 гг. в новых послеверсальских условиях, была уже чистой авантюрой самого дурного тона{32}. Ее провал означал и крах идеологии эллинизма (как, впрочем, и филэллинизма).

Великий Восточный кризис 1870-х гг. привел к дальнейшему укреплению идеи национального государства на Балканах. Новый порядок, установленный в Берлине в 1878 г., с неизбежностью вел к реализации идеи раздела Османского наследства между новыми балканскими государствами. Балканский же кризис 1860-х гг. вызрел на другой основе. Его лейтмотивом была идея преобразования Империи на Балканах из мусульманской (Османской) в христианскую. Освобождение от турецкого господства должно было совершиться в форме этнополитического преобразования самого института империи. Балканский кризис 60-х гг. имел своей кульминацией создание в 1867 г. Первого Балканского союза{33}.

В окончательном виде цели Первого Балканского союза предполагали после изгнания турок с Балкан сосуществование здесь двух христианских империй (сербской и греческой), раздел между ними болгарских земель и существенные компенсации в пользу Румынии. Основные перипетии кризиса были связаны с именем сербского князя Михаила Обреновича как кандидата на престол возрожденной славянской империи. Попытка воссоздания сербской империи окончилась трагически для ее инициатора, зверски убитого в белградском парке Топчидер, но столь же трагична она оказалась для отношений двух главных славянских этносов Балкан — сербов и болгар. История создания Первого Балканского союза 1867 г. имела один важный урок — сербский имперский экспансионизм для реализации своих целей нуждался в поглощении значительной части болгарского этноса. Содержание договоров, заключенных между балканскими странами в 1867–1868 гг., неопровержимо свидетельствует об этом и позволяет сделать вывод о типологически сходном отношении геополитических борцов за возрождение «Византии» первого поколения: Греции и Сербии, к отстающему участнику гонки — болгарскому народу. Как и в случае с реализацией доктрины эллинизма ради самоусиления греческого потенциала, так и в варианте реализации национальной идеи сербизма, болгарами следовало цинично пожертвовать ради использования демографического потенциала этой нации в собственных интересах.

К выводам великолепного исследования В. Рудометова о глубокой типологической общности Греции и Сербии в качестве консолидирующих центров как собственных, так и тяготеющих к ним этносов православной конфессии Османской и Габсбургской империй, о примерной однотемповости их развития и достигнутых результатов в плане выработки идеологических доктрин, обосновывающих их политические притязания{34}, необходмо добавить еще одну констатацию очевидного совпадения позиций — явный антиболгарский курс обоих политических центров православной политической и идеологической мысли.

В связи с подготовкой заключения антитурецкого союза между Сербией, Грецией и Черногорией и ради привлечения болгарского национального движения в Белграде возник проект создания на Балканах «Югославянского царства» во главе с Сербией. На ранних этапах у этого проекта имелись сторонники со стороны российской дипломатии в лице Н.П. Игнатьева. Сербо-болгарские контакты дали свои плоды. 14(26) января 1867 г. в Бухаресте представителями сербского правительства и болгарской эмиграции была подписана «Программа политических отношений сербо-болгар (болгаро-сербов) или их добросердечных отношений». Сербско-болгарская Программа явилась кульминацией выражения «братских чувств» обоих народов. Ввиду исключительной важности положений Программы для обоснования наших дальнейших выводов приведем полностью текст ее основных статей.

«Статья 1. Славянские народы Сербии и Болгарии, которые соединены кровью и религией, которые вышли из одного корня и населяют смежные территории, призваны провидением отныне жить под одним правительством и единым знаменем.

Статья 2. В ожидании, пока они не составят единого целого и пока они не смогут достичь своей цели, под которой понимается общее существование, эти две братские нации примут в будущем имя сербо-болгар или болгаро-сербов, а их общая родина будет называться Сербо-Болгария или Болгаро-Сербия.

Статья 3. Его Высочество принц Михаил, который дал так много доказательств своего патриотизма, провозглашается верховным главой нации и главнокомандующим ее армии.

Статья 4. Национальное знамя будет образовано путем сочетания цветов флагов Сербии и Болгарии»{35}.

В развитие идеи единого сербо-болгарского государства там же в Бухаресте в апреле 1867 г. на совместном заседании представителей отдельных фракций болгарского национального движения и сербских представителей был принят «Протокол о создании Югославянского царства». Он предусматривал совместные военные действия для освобождения Болгарии и создание после победы над турками единого славянского государства, прообраза будущей Балканской Федерации, а до тех пор — союз народов однозначно конституировался в форме Империи южных славян (l’Empire des Slaves du Sud){36}.

Идиллия славянского братства просуществовала, однако, недолго. В конечном счете, сербское правительство так и не подписало со своей стороны «Протокол». Причиной кризиса в сербско-болгарских отношениях стал свершившийся к тому моменту сербско-греческий геополитический сговор. Сговор за счет болгарского народа. Начавшиеся между Сербией и Грецией переговоры привели к подписанию 2(14) августа 1867 г. в Афинах договора о союзе и совместных военных действиях против Османской империи. Весной следующего года сторонами была заключена военная конвенция{37}. Согласно условиям сербско-греческого договора, балканские территории, населенные болгарами, должны были быть поделены между двумя странами: севернее Балкан к Сербии отходила территория к западу от реки Искыр (на ней стоит София! — Р. С.), территории Центральной и Южной Македонии и Фракии должны была отойти к Греции. Но и это еще не все…

В те самые апрельские дни 1867 г., когда сербские делегаты и болгарские эмигранты вырабатывали принципы объединения двух народов, князь Михаил Обренович нанес визит в Бухарест, где проинформировал князя Кароля Гогенцоллерна об этом проекте. Румыния согласилась присоединиться к антитурецкому союзу и будущей балканской конфедерации{38}. Сербско-румынское соглашение было подписано 20 января 1868 г. Стороны взяли на себя обязательства совместно содействовать освобождению христианских народов Балканского полуострова от турок. Соглашение было секретным. Публикация его статей спустя четверть века политическим публицистом, знатоком Балкан Э. Энгельгартом вызвала шок. Союз народов был окончательно заменен союзом монархов. Болгария и ее земли подвергались новому расчленению в рамках проекта общего передела Балкан между союзниками.

Согласно условиям договора 1868 г., дельта Дуная и территория Болгарии от линии Рущук — Варна до Черного моря присоединялась к Румынии. Старая Сербия, Босния, Герцеговина