Том 8. Фабрика литературы - Андрей Платонович Платонов

Искусство – это тоже гарантия природы против неисполнения человеком ее требований и тоже наслаждение.

Пока пол занимался высшей опасностью жизни – смертью, сознание было рабом и боролось со старыми, ставшими второстепенными опасностями. Но от постоянной длительной работы сознание тоже все развивалось да развивалось и все заостряло и заостряло свою единственную функцию – мысль.

А пол работал на одном месте. Дело борьбы с великим врагом – смертью вперед не подвигалось. Найдя благо в половом чувстве, люди окаменели. Смерть была жива и стояла на месте, и растущий мозг увеличивал сознание опасности.

Пол стал устарелым, недействительным орудием за укрепление-бессмертие жизни и требовал смены.

А мысль уже открыла еще более страшного врага – тайну. Если бы человек убил смерть, то этот враг – тайна мира, тайна всего – все же осталась бы.

Со смертью надо спешить: родился другой враг.

И сознание же начало доказывать, что только оно способно повалить смерть.

Вся же буржуазия – культура приспособлена к полу, руководящему центру тогдашнего человека.

Для господства сознания нужна его же культура.

И вот мы подошли к этой смене культур, к этому великому горному перевалу.

И в этом культура социальной революции. А в господстве сознания – культура пролетариата, когда он останется один и прочно станет на землю.

Так что сознание станет душой пролетария, а борьба с окружающими тайнами – его смыслом и благом жизни.

И сознание победит и уничтожит пол и будет центром человека и человечества. И перед этим интеллектуальным переворотом мы сейчас живем и к нему готовимся.

Раб станет и тут господином, как и в экономической области.

Мысль легко и быстро уничтожит смерть своей систематической работой-наукой.

И весь мир сольется в один вопрос, куда вопьется мысль, пока не повалит и его.

Вся пролетарская культура определится сущностью самого пролетария – сознанием. Вся работа этой культуры будет постройкой истины – общей, последней и завершающей.

Пролетарское искусство есть страсть мысли, сознания. Как буржуазное было – страстью пола. Именно и тут и там – неудовлетворенной страстью, излитой не по прямому назначению, но все-таки способствующей поднятию жизнеспособности души человека (пола или сознания), т. к. способность художественного творчества показывает избыток сил и само по себе есть требование действительной работы. А искусство все-таки работа ложная. И сохранится ли вообще искусство в теперешнем виде при господстве сознания – сказать пока трудно.

Вероятнее всего, оно вольется в науку, которая от этого подымется и во многом преобразуется.

У пролетариата тоже будет бог, но этого бога он будет так ненавидеть, что ненависть станет благом и наслаждением.

Эта ненависть будет гореть и жечь и двигать жизнь.

Этот бог – наш жесточайший враг – Тайна, ибо сущность и душа самого сознания, сущность самой мысли нашей есть Истина.

А где Тайна, там Истина мертва.

Грядущая жизнь человечества это поход на Тайны во имя завоевания Истины, источника вечного и последнего нашего блага. Около нее мы остановимся навсегда. Ибо не бесконечности, а конца, результата прогресса хочет человечество.

Пролетарская поэзия

Историю мы рассматриваем, как путь от абстрактного к конкретному, от отвлеченности к реальности, от метафизики к физике, от хаоса к организации.

Вся сила человека в том, что он более соответствует действительности, он глубже проник в тайну материи, чем мир животных.

От неопределенности, от тумана веры и фантазии мы переходим к науке, к дисциплине во всей жизни, соответственно требованиям сковывающей нас природы и соответственно своей внутренней необходимости – желанию.

Спасение не внутри нас, а вне нас – вот что мы узнали в последнее время. Все проникновеннее, все внимательнее мы вглядываемся в мир, которого раньше не знали и теперь еще не узнали. Мы знали только мир, созданный в нашей голове. От этого мы отрекаемся навсегда. Мы топчем свои мечты и заменяем их действительностью. Если бы мы оставались в мире очарованными, как дети, игрою наших ощущений и фантазии, если бы мы без конца занимались так называемым искусством, мы погибли бы все. И мы погибнем, если пойдем по этому пути.

История есть путь к спасению через победу человека над вселенной. И мы идем к бессмертию человечества и спасению его от казематов физических законов, стихий, дезорганизованности, случайности, тайны и ужаса.

Конечная наша станция – постижение сущности мира. Пусть нас не разубеждают в этом: мы сильно хотим познать все до конца, и с нас довольно этого желания, чтобы не поверить никакому шкурнику мысли.

Путь человечества в смысле его деятельности – от отвлеченности к конкретности, от так наз. духа к так наз. материи. Мы ненавидим всякие понятия, даже понятие материи. Для нас ценны не наши представления, а вещи. Под материей мы разумеем сумму явлений действительности.

До сих пор миром мы называем наше представление о мире. Теперь мы переходим к тому, чтобы миром называть не наше чувство мира, а самый мир.

Этот переход лежит через сознание. Прежде чем ближе подойти к миру, увидеть, во сколько он прекраснее нашей мысли о нем, мы должны сами измениться. Сущность человека должна стать другой, центр внутри его должен переместиться.

Это предварительное изменение глубокой души человечества перед его сближением с действительным миром нами найдено. И хотим ли мы или не хотим, – революция внутри человека произойдет, человек изменится. Причина этого изменения лежит в самой действительности, вне человека.

Сознание, интеллект, – вот душа будущего человека, которая похоронит под собой душу теперешнего человека – сумму инстинктов, интуиции и ощущений. Сознание есть симфония чувств.

Как это произойдет и почему – я писал и говорил в другом месте.

Самый большой переворот, который несет с собою царство сознания, в том, что вся история до сознания была творчеством блага, и ради блага человек жертвовал всем.

Истина была ценностью настолько, насколько она служила благу и сама была благом.

Скоро будет не то: не благо будет сидеть верхом на истине, а истина подчинит себе благо. Потому что наше благо будет в истине, какая бы она ни была. Пусть будет истина гибелью, все равно – да здравствует!

Только истина есть стихия сознания. (До сих пор истина шла на пристяжке у блага, теперь благо пойдет на пристяжке у истины.)

Мы не жалеем себя и не ценим, мы ищем только объективной ценности. Если такой ценности нет – ее надо создать. В этом задача искусства. Искусство есть творчество объективной безотносительной ценности, несравнимой ни с чем и не взвешенной ни на