Плавучий мост. Журнал поэзии. №4/2018 - Коллектив авторов

пасаран

Полина Потапова долго искала свой голос в толпе Уральской поэтической школы. Танкетки – не самый авангардный её проект. Она часто работает с визуальным планом своих стихов, передавая приветы Симеону Полоцкому. Но в соавторстве с Александром потеряла в пафосе и приобрела в злости.

каскадёр

дал дёру

плати

плотоядный

не надо

бравады

Минимализм шагает по стране. Не только Вишневский звучит с экранов, на вечерах поэзии в Екатеринбурге читают Ивана Ахметьева. Стихи, словно рыбы, ныряют обратно в будничную речь и выныривают танкетками.

пробки

для проспектов

тыча во

ты чаво

умные

или за

Ещё недавно отрицали авторство палиндромов, спорили из-за дюпонизмов. Дальше издали антологию без имён. Авторство всё равно узнаётся. Потому что человек – это стиль, а речь – это характер.

Рассыпанные паззлы

(Святослав Одаренко, Сергей Васильев, Евгения Шадрина-Шестакова. «Холсты для слов», Новосибирск, Свободная издательская инициатива «Здесь», 2018)

В кофейнях города Новосибирска появились необычные почтовые ящики. Рядом с каждым лежит стопка открыток. Можно написать что-нибудь и оставить открытку неизвестному адресату, или вложить открытку в конверт и оставить на стойке совершенно конкретному человеку «До востребования», а можно самому получить письмо (от Мироздания). Интересно другое, что на лицевой стороне каждая открытка содержит одно стихотворение Святослава Одаренко на двух языках (русском и английском, перевод Сергея Васильева) и фотографию холста Евгении Шадриной-Шестаковой. Таким способом новосибирские поэт и художница решили «выйти в народ».

отражение я —

выражение облака ты

сквозь покров невесомого образа

плотного как набухшие бутоны туч

точного как ожидание ливней

мы молчим о себе в разговорах о небе

изъясняясь тонкими пёстрыми

нитями пересечений

на обновленной карте знакомого города

Совершенно естественно, что эти открытки стали предметом коллекционирования. И у каждого из коллекционеров собиралась своя собственная книга. Кстати, первая и единственная книга этого поэта.

в голографическом мире

нет никаких чертей —

проекция самого себя

первозданна и чиста всегда

бог – мой любимый котёнок

Новосибирск вообще любит визуализации. Здесь работает поэт и фотограф Катерина Скабардина, которая совмещает художественные портреты поэтов с их стихами и вывешивает в супермаркетах, чтобы «город знал своих поэтов в лицо»; здесь, проходя по улицам, встречаешь на стенах домов рифмованные признания в любви. Святослав работает исключительно с верлибром. Я помню недоумевающие взгляды вполне подготовленной публики во время его выступлений в Красноярске или Тольятти. Он сам объяснял, что не надо слушать его, нужно слушать себя, сделать текст собственной речью, поместиться в него, как в свою историю.

я прихожу в себя

чтобы увидеть тебя

здравствуй точка моя

привет прозрачный одуван

мы так нечасто встречаемся

будто бы нет

да.

Потому и появились открытки, чтобы вычесть автора, гул текстов по соседству, оставив читателя наедине со стихотворением. Открыть ему дверь в его личную Поэзию. Что же касается холстов Евгении Шестаковой-Шадриной, то книги художников – выставки – также не слишком часто читают. Холсты – не иллюстрации. А стихотворения для визуалов. У этой книги два автора. А может и три, потому что переводчик всегда добавляет нечто от себя:

THAT IS I HAVE TO SPEAK OUT:

I DON’T KNOW WHAT FOR I INVENTED THE PLANET

WHERE OUR FEATHERS AND QUILLS

WON’T BE PLACED IN SOME HERBAL BEAD-ROLL

WHERE ALL NESTS AND ALL BIRDLINGS

AND EVEN THE LACTEAL ARDENT AIR

FULL OF HOPELESSLY ARRANT BRIGHT SHINING.

Примечание: Сергей Ивкин – поэт, художник, редактор. Лауреат премии MyPrize-2018. Дипломант Первого Санкт-Петербургского поэтического конкурса им. И.А. Бродского в номинации «Большое стихотворение» и «Илья-премии». Живёт в Екатеринбурге.

Ситуация «Марины»

Андрей Тавров

Стихотворение Т. С. Элиота «Marinа» относится к моим любимым. Более того, однажды по ряду ведомых и не ведомых причин мне удалось прочитать его таким образом, что с тех пор оно навсегда стало для меня «иконой» поэзии – явленной формой неявленной поэтической сущности, не дающейся ни мысли, ни концепции, ни формуле.

Переводы этого стихотворения, кажется, не очень удачны – то бойкая параллельная рифма в медитативном поле, то слово, чуждое русскому языку в последних строчках, но не в этом дело. Дело в том, что ни один перевод, на мой взгляд, не сумел передать качество мгновения, которому посвящено это удивительное стихотворение.

Что же в нем происходит?

«Marina» предварена эпиграфом из трагедии Сенеки «Безумный Геркулес», который звучит так: Что за область, что за страна, что за часть мира?» Эти слова произносит пробудившийся от своего безумия Геркулес, только что убивший своих детей. Латинская фраза запечатлевает мгновение пробуждения героя к реальной жизни, от которой его отторгло насланное на него помешательство. Причем, переход к ней еще только происходит, герой ушел от прежнего восприятия мира, помраченного, но мир, в котором светит свет сознания, им еще не узнан, в нем он еще не сориентирован, его он пока что не узнает, он кажется ему – другим.

Во-вторых, ситуация стихотворения «Marina» опирается на сюжет шекспировской пьесы «Перикл», сюжет которой сводится, в конце концов, к тому, что царь Перикл разыскивает свою пропавшую дочь, родившуюся в море во время бури (Марина – морская) и оставленную им тогда на попечение добрых людей. Он пересекает моря, посещает дальние страны, перемещаясь по следам утраченной Марины, которая к этому времени стала уже взрослой девушкой, и наконец несчастному отцу показывают ее могилу.

Страшное известие повергает Перикла в тяжелое состояние – он отказывается от общения с людьми, перестает разговаривать, жизнь для него теряет всякий смысл, он впадает в некое «окаменение». Три месяца пребывает он в каюте корабля в немоте, в недвижимости, в отчаянии. И вот, однажды на корабль приводят молодую женщину, обладающую по слухам великой чистотой, красотой и владеющую искусством пения. Ее ведут к несчастному больному с надеждой на то, что общение с певицей каким-то образом ему поможет. И тут случается непредвиденное. Перикл заговаривает с девушкой и узнает в ней свою дочь, которую считал умершей, он словно воскресает, он слышит музыку небесных сфер…

Этот