Феодал. Том 2 - Илья Рэд

— Ты уверен, Владимир, что потянешь? И зачем она тебе?

— На будущее. Хочу строиться, расширяться, — туманно ответил я.

— Огорошил ты, однако, хмм, — наигранно задумался барон.

Я о своём интересе к этому делу предупреждал его заранее, ещё в «Империале».

— Я вижу, вы сомневаетесь, но выслушайте мои доводы, — я допил кофе и поставил чашечку на блюдце. — Расположение каменоломни для вашего рода очень невыгодное. Доверенные мне люди кое-что разузнали, порывшись в записях Вотчинной коллегии. Сообщили следующее: у вас с самого начала были сложности с этим объектом, потому что река в том месте делает изгиб на вашу территорию, а каменоломня находится на другой, на моей стороне.

— Построить мост не проблема, — тут же возразил Шеин. — Так что это не аргумент.

— Дослушайте, Евгений Кириллович, — мягко попросил я его. — Далее из истории этого клочка земли можно резюмировать, что ваша семья получила его тридцать лет назад, когда вы с Кислица, Смольницким и моим дедом уничтожили старый баронский род Дубославских. Нам тогда досталась дубрава, в которой я сейчас хозяйничаю; восходящий род и главный заговорщик Кислица получил ⅔ от всех захваченных земель; ⅓ забрали себе Смольницкие (самые лучше чернозëмные пашни), а вам отошëл несправедливо мизерный кусок пирога — каменоломня. Да ещё настолько отдалëнная от остальных поселений, что его разработка экономически невыгодна — одна только доставка к храму съест всю прибыль от добычи.

— Меня предали эти двое… — Шеин хотел было выпалить ругательство, но сдержался. — Кислица забрал больше, потому что Смольницкий побоялся укрепления моей семьи. Он специально это подстроил!

— Понимаю, — кивнул я, — но эта бесхозная окраина не делает вам погоды, Евгений Кириллович. К сожалению, я в курсе про грабительские рындинские займы. Погодите, не сердитесь, я договорю, — успокоил я его, выставляя вперёд ладонь. — У вашей семьи большие перспективы — это всем известно, но проценты высасывают все соки. Я предлагаю вам избавиться от этого бесполезного наследия. Никто другой его не купит — оно никому не нужно, когда есть храм.

Шеин крепко сжимал подлокотники кресла. Столь щекотливые вопросы денег и долгов вызывали в нём справедливый порыв гнева. Тем более, когда его тычет носом малолетний выскочка-бастард. Я резко содрал корку с гнойника, и теперь рана сочилась вовсю. Переговоры могли в любой момент провалиться, потому я усилил напор.

— Вы же сами знаете, что я говорю правду. Ни Смольницкий, ни Кислица, ни Рындин и тем более мой отец не заинтересованы в этой сделке. Вы тащите на себе мёртвый груз, так давайте я чисто по-соседски, от всей души помогу вам, а вы мне.

— Каменоломню я оцениваю в двести тысяч, — процедил Шеин.

Я сделал вид, что подсчитываю и ответил.

— Думаю, потяну.

— Но это без земли. С землёй триста пятьдесят.

— Евгений Кириллович, — притворно сморщился я. — Помилуйте, дорого.

— Нет, сосед, это ещё дёшево, это ещё по-божески, по старой памяти — за то, что жизнь мне спас. Триста пятьдесят и ни рубля меньше, — отрезал он.

Я вообще рассчитывал на полмиллиона, но надо было поломать комедию и изобразить разрушенные планы. Ликующий вид Евгения Кирилловича о многом говорил. Ему нравилась моя внутренняя борьба и пошатнувшаяся уверенность. Приструнил младшего Черноярского, да ещë и «выиграл» сделку!

— А была, не была, — решительно ударил я по подлокотникам и протянул руку. — Согласен!

* * *

— Куда сейчас? — спросил Нобуёси, когда я вышел от Шеина, после заключения купчей.

— К Марине Васильевной.

Пусть уладит вопрос с Вотчинной коллегией и грамотно всё оформит, всё-таки не табурет покупаю.

Мой феод присоединил к себе клочок новой территории. Дубрава в общей сложности занимала десять тысяч гектаров земли, и добавилось ещё сто. Для сравнения всё Ростовское графство — это 1 млн га, а вот владения моего отца приблизительно 200 000 га. Я сейчас держал в руках 1/20 от этого богатства, но после суда рассчитывал на солидное пополнение.

Мефодий и Нобуёси сегодня были моими телохранителями. Что касается богатыря, я старался всегда держать его поближе к себе. Клеймо некроманта представляло угрозу для простых людей, потому этой проблемой надо было заняться как можно скорей. В сентябре берсерк перекидывался три раза, так что ситуация находилась под полным контролем. Проклятие ослаблено.

«Если давать ему спускать пар в Межмирье, то риск снизится».

Троекурскую в суде мы не нашли. Нам сказали, что она сегодня не приходила, зато встретили отъезжающий в срочном порядке фаэтон старого знакомца.

— Мефодий, останови его!

Богатырь отлично понял приказ, потому на скаку спрыгнул с лошади и ухватился за заднюю ось. Он с лёгкостью сдержал ход, вызвав матерную брань ямщика и удивлённый взгляд пассажира. Фаэтон приподнялся над землёй ещё выше. Куликов для острастки тряхнул его.

— Опускай, — я уже был рядом и запрыгнул внутрь к Спицыну. — Иван Геннадьевич, добрый день, — поздоровался я с нынешним владельцем адвокатской конторы.

Молодой человек, встревоженный качкой, проблеял что-то невнятное в качестве приветствия.

— Погуляй-ка, дружище, мы поговорим, — я сунул десятирублёвую бумажку бухтящему ямщику, тот с готовностью спрыгнул с козел и отошëл покурить.

— О чём поговорим? — испуганно забегал глазками Спицын.

Видно, что узнал меня, ещё бы — я один из самых жирных его клиентов, только вот он не удосужился до сих пор даже на ужин меня пригласить. Я бы отказался, но всё же.

— О Троекурской.

— А что, что с ней не так, она не справляется с работой?

— Как раз таки справляется, но кое-кто мешает, — я схватил его за коленную чашечку и сжал. — Ещё раз будешь подбивать к ней клинья, яйца отрежу, понял?

— Да я не подбивал… ай! — заскулил он, когда мои пальцы впились ещё сильней.

— Я как-то не так выразился?

— Да понял-понял, только профессиональные отношения, я… Я честно больше не буду.

— Вот и чу́дно, — улыбнулся я и тыльной стороной ладони хлопнул его по груди, но переборщил — Спицын согнулся, ловя ртом воздух. — Мы закончили, — сообщил я мужичку, и Мефодий отпустил рессору.

Удачно вышло. Следом навестили Марину. Вчетвером забрались в кабинет её отца, где стол был завален стопками бумаг, часть из них лежала на полу.