Русское кудесничество и чародейство - Иван Петрович Сахаров

Воспоминание о «русальной неделе», «великом дне русалок», сохранилось, между прочим, в том веровании, что русалки бегают по лесам и щекочут людей особенно, или даже исключительно, перед Троицыным днем в Семик. Сохранилось оно и в следующих переживаниях. Помимо повсеместного (напр., даже подмосковного) празднования Семика, по своему характеру уже ничего общего с культом русалок не имеющего, в некоторых местностях приуроченные сюда празднества носят названия, ясно указывающие на их происхождение, а именно: «проводы русалки» и «русальское загование» или «заговение».

Проводы русалки состоят в том, что в воскресенье перед Петровым днем или, в другой местности, в воскресенье за Троицыным днем, крестьяне собираются на середину выгона и поют песни (тексты их не приводятся, но они могут уже и не заключать специального содержания); это называется проводить русалку. Русальское загование в Рязанском уезде справляется следующим образом. После обедни, едва только успеют крестьяне пообедать, как несколько лиц, более других знающих народные обычаи и радеющих об ежегодном их выполнении, начинают бегать от одного дома к другому, приглашая молодых баб и девок на площадь среди села; вскоре молодежь, разодетая в лучшие наряды, сходится в назначенное место и проводит здесь время до вечера в песнях, хороводах и играх.

В сумерки делается чучело женщины, называемое русалкой; его несут избранные женщины вдоль села и в сопровождении поющей толпы выносят далеко из села, где уже заранее бывает приготовлен ребятишками большой костер из дров и хвороста, который, по прибытии русалки, зажигается; когда он достаточно разгорится, в него бросают чучело и начинают поочередно прыгать через огонь.

Каждый, перескочивший через пылающий костер, предохраняется тем самым от болезней, злых духов и колдунов.

Надо прибавить, что собиратель записал это со слов старушки, рассказывавшей про «свое», старое время.

<…>

Нечистая сила

Уже при поверхностном знакомстве с народными верованиями, даже в пределах нашего скудного материала, можно заметить, что они находятся в настоящее время в состоянии разложения; при более близком их изучении оказывается, что, кроме того, они подверглись и продолжают подвергаться существенной переработке. Переработка эта началась с укоренением в народных массах христианских понятий и заключается в том, что древние объекты верований, древние духи, не были вытеснены новыми религиозными представлениями, но, ужившись наряду с ними, теряют свой прежний характер. При торжестве новой религии часто бывает, что прежние предметы обожания становятся в разряд противников нового божества или новых божеств; так было с древнегреческими хтоническими божествами при появлении олимпийских богов, бывших уже плодом более чистой абстракции в представлении греков; подобный процесс совершился в религиозных верованиях индусов еще в ведийскую эпоху; так было и у нас на Руси по распространении христианства. Образ злого духа, выработанный в христианской догматике, образ дьявола – сильно повлиял на народное воображение и породил весьма многочисленные и разнообразные верования в нечистую силу. К этому-то разряду «нечистых духов» и стали относиться мало-помалу древние духи – хранители домашнего очага, духи, населяющие леса, воды. При этом надо заметить, что чем крепче держалось древнее верование в такого духа, тем чаще и тем сильнее перерабатывалось оно в указанном смысле. При изучении современных верований необходимо приходится считаться с этой стороной дела, так как сведения, получаемые, между прочим, и из нашего материала, указывают, что верование в нечистую силу красной нитью проходит по всем остальным народным верованиям. Так, вера в колдовство теперь уже неразрывно связана с нею; многие черты домового, лешего, как мы увидим ниже, являются более новыми и заимствованными им у злых, нечистых духов.

При таком смешении двух порядков верований, существующем в народном представлении, мы и в нашем материале часто находим лишь одну категорию духов, именно нечистых, куда относятся наряду с чертями и домовые, и лешие, и водяные. В этом случае им дается иногда общее название «недобрики» (Рязанская губерния)[71]. Ясным выражением такого синкретического представления является приводимое Афанасьевым предание о том, что из падших ангелов, по низвержении их с неба, одни упали в леса, другие в воды, третьи в жилые дома: так произошли лешие, водяные, домовые. Глубокой стариной дышит обыкновение скрывать имена духов, бояться их произнесения и давать им иносказательные названия, как, например, «анчутка, враг» или «он, тот-то»[72], которые означают как чертей, так и домовых с лешими и водяными; лишь на прямо поставленный вопрос: «кто же именно, например, наваливался ночью на спящего кошкой?» – отвечают: «домовой, дворный».

Однако наряду со смешением духов различных категорий известно и строгое их разграничение, при котором домовые, лешие не считаются злыми, нечистыми духами. В таком более или менее чистом виде их можно видеть во многих вышеприведенных поверьях.

Теперь я приведу вкратце то, что известно из нашего материала о происхождении и деятельности злых, нечистых духов и возьму те поверья и рассказы, где они появляются вне слияния с домовыми, лешими и проч.

Нечистые, черти, бесенята являются армией злого духа, свергнутого Богом с неба за то, что тот, желая сравниться с Богом, стал строить себе престол; при этом от имени его «Сатанаил» Бог отнял окончание «ил», и злой дух стал называться «Сатана».

Есть одна легенда о том, как сверженный сатана добился все-таки того, что люди поминают и его в качестве участника в творении мира. В ней рассказывается следующее. По сотворении Богом мира, к Нему явился сатана с вопросом, каковы будут устроены Им дороги для человека? Бог отвечал, что дороги, как и подобает им быть в мире, сотворенном на блаженство человеку, должны быть удобны, прямы, ровны и широки. Сатана умолял Бога сделать наряду с хорошими и плохие дороги. Бог уступил просьбам сатаны, и теперь, проезжая по хорошей дороге, люди прославляют Бога и бранят сатану на плохих дорогах. Ставши при самом творении мира врагом человека, сатана и его сообщники продолжают вредить ему и мешать в достижении его желаний; например, даже клады, до которых так падок человек и отыскивать которые он старается с помощью трав и других чар, эти клады оберегаются чертями.

Черти – оборотни; принимая различные образы как звериные, так и человеческие, они являются чаще всего в виде волосатого, покрытого шерстью старика, с хвостом и руками. Особым местопребыванием чертей повсеместно считаются болота.

Весьма распространено верование о борьбе божественной, светлой силы с нечистою. Борьба эта выражается в грозе: ангелы и Илья пророк со своей громовой колесницы мечут огненные стрелы-молнии в нечистых духов[73]. Поэтому черти боятся грозы и, обратившись