Церковь плененная. Митрополит Никодим (1929-1978) и его эпоха (в воспоминаниях современников) - Барабанов

Негативная тенденция доклада от клерка-цензора не укрылась, и он заявил, что доклад «непроходной». Возражать было бесполезно.

– Но я же составлял его на основании открытых источников!

– Да, но при таком подборе фактов и в такой концентрации открытая информация становится закрытой!

И невольно вспомнилась байка из жизни папанинцев. Радистом станции «Северный полюс» на дрейфующей льдине был беспартийный Эрнст Кренкель. Вся информация из Москвы шла Папанину через него. Но когда полярники собирались в палатке на партийное собрание, чтобы обсудить очередную «эпохалку», то в определённый момент начиналась комедия. Папанин объявлял: «А теперь открытая часть партсобрания объявляется закрытой, а закрытая открытой». И Кренкель бегал вокруг палатки на морозе, приговаривая: «Партийные собрания – как переломы; бывают открытые и закрытые».

В эпоху Интернета запрет на распространение информации кажется диким, но в те годы материалы визировались, и была хитрая свобода печати: у кого печать, у того и свобода. Ещё в середине 1990-х годов на российской таможне спрашивали: «Печатные материалы? Электронные носители?»

А вот история конца 1990-х годов. 27 октября 1999 г. по обвинению в шпионаже был арестован научный сотрудник Института США и Канады Игорь Сутягин. ФСБ утверждала, что Сутягин передал иностранной разведке секретную военно-техническую информацию. Учёный возражал, что не имел доступа к секретам, а для докладов использовал открытые источники информации. До вынесения решения по делу учёный провёл за решёткой 4,5 года. В апреле 2004 г. присяжные Московского городского суда вынесли Сутягину обвинительный вердикт, а суд приговорил его к 15 годам колонии. Верховный суд оставил приговор без изменения. (Есть основания считать, что процесс по делу Сутягина был срежиссирован: впоследствии выяснилось, что среди присяжных были сотрудники российских спецслужб). «Международная амнистия» признала Сутягина политзаключённым.

Одним из аргументов обвинения против Сутягина был тот, что «собственный анализ информации привёл к формированию государственной тайны в его мышлении», которую он затем передал иностранцам…

А вот как Совет «курировал» редакцию «Журнала Московской Патриархии». Статья, прошедшая через опытные руки А.С. Буевского, поступала в Совет по делам религий. Там третьестепенный чиновник из работников КГБ, имеющий о литературе и о богословии такое же представление, как «заяц о геометрии», снова марал, снова вычёркивал, снова исправлял. Придирки цензуры были совершенно фантастичны. Так, нельзя было цитировать, конечно, никакие заграничные источники. Но что более удивительно – нельзя было ссылаться и на советские источники, на книги, изданные в СССР. «Что же, выходит, что мы работаем на вас?» – говорил чиновник [255] .

Несколько лет назад был снят гриф «Совершенно секретно» с некоторых материалов Национального архива Республики Беларусь. В одном из документов, скромно озаглавленном «Справка», рассказывается о том, как Совет по делам религий совместно с тогдашним архиепископом Минским и Белорусским Антонием (Мельниковым) «дожимали» сосланного в Жировицкий монастырь архиепископа Гермогена (Голубева). (В 1961 г. владыка Гермоген – единственный из отечественных архиереев – выступил против гонений на Русскую православную Церковь, после чего был уволен на покой с Калужской епархии и отправлен в ссылку).

Предназначено только для внутреннего пользования

Совершенно секретно

СПРАВКА

30 июля 1969 г. Заместитель Председателя Совета (по делам религий) т. Фуров В.Г. принял архиепископа Минского и Белорусского Антония по его просьбе и имел с ним беседу.

Архиепископ Антоний сообщил, что находящийся на покое в Жировицком монастыре архиепископ Ермоген (Голубев) отказывается подчиняться ему, Антонию, как правящему архиерею, а наместник монастыря Михей во всём потворствует Ермогену и не обеспечивает выполнения определения Синода о Ермогене.

Предосудительное поведение Ермогена выражается в том, что он без разрешения правящего архиерея служит в церкви, допускает к участию в церковной службе священников со стороны, в том числе и из других епархий, установил на месте широкие связи, находит среди части верующих поддержку и сочувствие, как страдалец за правые церковные дела, принимает приезжих неизвестных лиц, а также получает из многих мест корреспонденцию с помощью своих курьеров. Иногда он отлучается из монастыря в неизвестном направлении и на неопределённое время. Его обслуживают две женщины, сравнительно молодого возраста, которые ранее проживали в Калуге и с его помощью прописались в г. Слониме, что в 12 км от монастыря, они бывают в монастыре ежедневно. Местный сельсовет относится к Ермогену доброжелательно и содействовал ему в оформлении этих женщин в качестве домработниц.

Все эти обстоятельства, продолжал Антоний, привели к мысли о необходимости замены Михея и назначении на его место другого человека, более послушного и способного держать Ермогена в составе братии и не давать ему поблажек.

Несколько дней назад, отметил Антоний, мною был заготовлен указ об освобождении Михея от обязанностей наместника и при посещении монастыря ему об этом было объявлено. Однако Михей в ответ на это сказал, что он не находит возможным подчиниться моему указу, поскольку наместником его назначил патриарх и поэтому снять с себя возложенные на него обязанности он может только по письменному благословению патриарха Алексия. Такой ответ Михея вынудил меня прибыть в Москву и доложить патриарху рапорт о снятии Михея.

Архиепископ Антоний высказал мнение, что он решил написать рапорт коротким, без конкретных фактов, поскольку опасается, что его содержание станет известным Ермогену и Михею, и они всё будут отрицать, завяжется тяжба и даже возможно материал попадёт за границу.

В связи с замечанием о необходимости конкретизировать рапорт, Антоний согласился с этим, но сказал, что может быть целесообразно составить два варианта рапорта: один лаконичный, без фактов, а второй обоснованный, с фактами. Он, Антоний, доложит Патриарху суть дела устно и если последний согласится с предложением об освобождении Михея, даст ему первый вариант. В случае несогласия предоставит развёрнутый рапорт.

На вопрос о кандидатуре, которая могла бы заменить Михея, архиепископ Антоний сказал, что такая кандидатура подобрана, мыслится назначить наместником иеромонаха Ровинца, с которым беседовал уполномоченный по БССР Г.В. Ковалёв и согласен с этой кандидатурой.

На вопрос о деловых качествах кандидата Антоний сказал, что Ровинец неграмотный и безвольный человек, по виду мужик, а по способностям на две головы ниже Михея, до 1960 г. был плотником и вряд ли наведёт порядок в монастыре. В тоже время Антоний заметил, что Ровинец послушный иеромонах, братия монастыря может его поддержать.

Архиепископу Антонию было высказано замечание, что он несёт ответственность за положение в епархии и в монастыре и за действия подчинённых ему лиц. Вызывает поэтому удивление, что Ермоген и Михей игнорируют его как правящего архиерея. Выражена надежда, что он примет действенные меры