Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года - Инна Аркадьевна Соболева

После реставрации Бурбонов Евгению пришлось уехать из Италии в Баварию. Но и там он был всего лишь зятем короля, бездомным и безземельным. На помощь пришел недавний противник, российский император Александр I. Он восхищался мужеством и благородством принца и уговорил короля Максимилиана I Иосифа уступить Евгению ландграфство Лейхтенберг и княжество Эйхштедт. За пристанище для себя и семьи и за право называться одним из европейских монархов, первым герцогом Лейхтенбергским прославленный генерал заплатил тестю пять миллионов франков. Сумма огромная. Но наследник драгоценностей Жозефины Богарне мог себе это позволить.

До своей кончины пасынок Наполеона жил замкнуто, в окружении любящей, дружной семьи. Последний из его семерых детей, названный в честь деда Максимилианом, родился в 1817 году. Ему было всего семь лет, когда ушел из жизни отец, но, воспитанный матушкой, женщиной просвещённой и беспредельно преданной супругу, он дорожил памятью отца и старался не отступать от принципов, которым тот следовал всю жизнь.

Пройдут годы, и драгоценности Жозефины окажутся в России. Их привезёт в Петербург внук Жозефины, герцог Максимилиан Иосиф Август Наполеон Лейхтенбергский. Он приедет в Россию на большие кавалерийские маневры. И покорит сердце племянницы уже покойного императора Александра, с такой симпатией относившегося к его отцу, великой княгини Марии Николаевны, дочери Николая I. Это будет брак по любви. Герцог давно знал, предчувствовал, что жизнь его будет тесно связана с Россией. Ведь не может быть, чтобы не сбылось пророчество святого Саввы, память о котором хранили в семье Лейхтенбергских-Богарне. Кстати, уже живя в России, он проверит, помнят ли в основанном святым Саввой монастыре о том, что случилось с его отцом, принцем Евгением. Оказалось, монастырское предание ни в чём не расходится с семейным.

Дело было в 1812 году. Французская армия приближалась к Москве. Последнюю ночь перед вступлением в древнюю столицу России принц Евгений Богарне провел неподалеку от Звенигорода. Когда стемнело, кто-то бесшумно вошел в его палатку. Незнакомец был стар, седая борода, седые волосы до плеч, ясные глаза небесной голубизны. Евгений хотел подняться, но старец остановил его спокойным, величественным жестом и тихо произнес: «Защити мой монастырь от грабежа, и ты вернешься на родину живым и невредимым, а потомки твои будут служить России», – и тихо вышел из палатки. На следующий день на пути принца оказался Спасо-Сторожевский монастырь[22]. Одновременно с ним к воротам монастыря подошел большой отряд французских солдат. Они собирались поживиться монастырскими богатствами. Генерал Богарне прогнал мародеров, спас обитель от разграбления. А когда осматривал храм, узнал в иконе святого основателя монастыря своего ночного гостя. В это предание семейство Богарне свято верило. Да и как не верить, ведь первая часть пророчества сбылась: Евгений оказался одним из немногих, кто вернулся из русского похода невредимым. Значит, когда-нибудь сбудется и вторая. Максимилиану всегда казалось, что именно он станет тем потомком прославленного наполеоновского генерала, который будет служить России. И вот – пророчество сбывается! К тому же он становится мужем прекраснейшей из женщин. Вместе с женихом из Мюнхена в Петербург прибыли и драгоценности Жозефины… Для невесты это большого значения не имело: любимая дочь российского императора не была обделена украшениями самой высокой пробы. Но пройдет не так уж много лет, и драгоценности, которыми Наполеон осыпал обожаемую Жозефину, чрезвычайно заинтересуют другую женщину.

Продавать сокровища французской императрицы даже в трудную минуту (а трудные минуты бывают и у императорских дочек) Мария Николаевна считала недостойным. Они ждали своего часа. Унаследовал их сын Марии и Максимилиана Лейхтенбергских (внук Евгения Богарне) Николай. Вот тут-то и появилась весьма оборотистая дама, Надежда Сергеевна Акинфиева. Она не только покорила сердце богатого наследника, но и умудрилась, вопреки воле семейства Романовых, женить его на себе и завладеть драгоценностями Жозефины. Но это совсем другая история.

Пишущие о Жозефине неизменно сообщают, что больше всего на свете она любила драгоценности. Но часто забывают упомянуть, что ещё больше она любила простые, непритязательные, но полные какого-то особого очарования цветы – фиалки. Все её одежды были расшиты фиалками, всё, что её окружало, было пропитано их ароматом. Но больше всего ей были по душе живые цветы. Маленькими букетиками и венками из живых фиалок она украшала свои платья (и это тоже стало модным).

Фиалка была для Жозефины олицетворением жизни, свободы и счастья. Когда в начале революции она ждала казни, поздним вечером в камеру вошла девочка, дочь тюремщика, и протянула ей букет фиалок. Этот знак подала подруга, Тереза Тальен. У Жозефины появилась надежда, что Терезе удастся её освободить. Так и случилось. На следующий день она была на свободе. Так что нет ничего удивительного, что фиалки были ей так дороги.

Кстати, об этом знали и люди, никогда не видевшие Жозефину, не бывавшие при дворе. Для многих французов, ненавидевших Бурбонов и мечтавших о возвращении сосланного на Эльбу Наполеона, фиалка станет символом надежды, фиолетовый цвет – знаком бонапартистов. Когда бежавший с Эльбы император высадился во Франции, к нему подошли два крестьянина и вручили букет фиалок. Слова были не нужны…

«Если я на троне сохранил ещё некоторые остатки любезности, если вы, французы, не имели государем строжайшего, надменнейшего, угрюмейшего из монархов, то благодарите за это Жозефину. Её нежность, её ласки часто смягчали мой характер и подавляли мое бешенство», – признавался Наполеон.

Действительно, она умела смирить его гнев, грубость обратить в шутку, вовремя деликатно призвать к спокойствию. Рассыпая благодеяния, расточая милости, восстанавливая нарушенную справедливость, она стала связующим звеном между тем, что осталось от старого строя, и тем новым, что уже удалось создать.

Но чем больше привязывался к ней Наполеон, чем больше полагался на неё, тем яростнее ненавидели Жозефину его родственники. Они не останавливались ни перед какими подлостями в надежде оторвать его от «старухи» (только так называло императрицу благовоспитанное семейство). Удача улыбнулась Каролине, более других Бонапартов склонной к интригам. В знаменитом аристократическом пансионе мадам Кампан она училась вместе с необыкновенно красивой барышней, Элеонорой Луизой Катрин Денюэль де ля Плэнь. Девушки подружились. Жизнь Элеоноры сложилась не слишком благополучно, но рассказывать о её злоключениях, право, неинтересно: обычная судьба вполне заурядной парижанки. Но она, повторяю, была очень красива. И Каролина с присущей ей настойчивостью, граничащей с наглостью, «подсунула» красотку старшему брату. Визиты Элеоноры в тайные апартаменты Тюильри продолжались около трёх месяцев. В результате она забеременела и к восторгу всего клана Бонапартов 13 декабря 1806 года родила мальчика, которого назвала Леоном. Наполеон в это время