Свет проклятых звёзд - Летопись Арды

принцессой. И поступил бы так, если бы не убедился ранее на собственном опыте, что в этом нет смысла. Лучше сообщить любимой, что выполнил её просьбу, и тогда она снова станет ласковой.

***

С моря прилетел холодный ветер, принёс сильный затяжной дождь. Сидя у окна, ученик летописца Квеннара молча наблюдал, как его лорд выслушивал посланника Новэ Корабела, и с каким лицом стоял около огромной карты на стене вернувшийся из Эглареста Воронвэ. На самом деле, Умника интересовало лишь положение дел в Дортонионе, причём исключительно касаемо Эльдалотэ, однако книжник вникал и в остальные известия и распоряжения, делая собственные выводы о том, что происходит в Белерианде.

— Он врёт, — выпалил мореход, когда посланник покинул зал. — Я кое-что слышал, будучи в их порту, и могу с уверенностью утверждать, что Кирдану на самом деле ничего подобного Вала Улмо не говорил.

Турукано промолчал, выжидательно смотря на своего подданного, давая понять, чтобы тот рассказал подробнее.

— Кирдан не взял с собой в Дориат нашего посланника, — заговорил снова Воронвэ, — потому что мы «голодрим» и говорим на языке братоубийц.

— Зато взял наши изделия, — на первый взгляд равнодушно отозвался второй сын второго сына Финвэ.

— Да, и наши разработки, — скривился мореход, — и теперь нам подкидывают просто сказочные задания! А всё ради чего?

— Похоже, Эльвэ слишком высоко высунул нос из своего серого плаща, — сжал зубы Турукано. — Кирдан говорит, будто король-под-юбкой благосклонен к нам и уважает всех своих подданных, однако это ложь.

— Именно, — согласился Воронвэ, — это ложь. Нам в любой момент могут предъявить обвинения в том, что мы не совершали, и неизвестно, чем это обернётся.

— Для вас, — лорд Невраста обвёл взглядом советников, — скорее всего, ничем. А я могу поплатиться головой. Ни за что.

Воцарилась тишина. Нолдор не смотрели друг на друга, Умник, делая вид, будто что-то записывает, рисовал портрет Эльдалотэ, выхватив из памяти мгновение, когда прекрасная дева улыбалась ученику Квеннара, а не проклятому мужлану из Третьего Дома. Да что у них может быть общего?! С ним ведь не о чем говорить! Будь он хоть трижды герой самой славной битвы, Железный Кулак не пара Цветку!

— Я знаю, как поступить, — нарушил молчание Турукано. — Если нам суждено стать эпизодом сказки, мы будем её главными героями.

***

Сталь ударилась о сталь, потом о дерево, снова и снова, полетели щепки, зазвенел металл о камень, и раздался заливистый смех эльфа, заигравшегося с оружием.

Глорфиндел посмотрел на лежащий у ног меч, потом — на превратившийся в труху щит друга и отмахнулся:

— Похоже, я слишком впечатлился предстоящим приключением, руки не держат клинок.

— Мне кажется, я ничего глупее в жизни не делал, — с озорным огоньком в глазах сказал Эктелион. — И я в восторге!

— Да, — золотоволосый Нолдо поднял меч, критически осмотрел появившуюся зазубрину, — я совершил в жизни очень много глупостей, за некоторые мне стыдно, за другие — нет, одни я вспоминаю со смехом, вторые — предпочитаю не возрождать в памяти, а то, что нам предстоит… Знаешь, приятель, это в любом случае войдёт в историю. Только представь летопись Дориата: Первый Дом, род Феанаро Куруфинвэ, проклятый Владыками Арды и эльфами, уничтожил уникальные корабли из белой древесины, которые строил лично брат короля Эльвэ, зато Второй Дом, а точнее, самая лучшая часть Второго Дома, восстановит сокровище, казавшееся навсегда утраченным. Или просто не выполнит задание своего лорда, не найдёт ту самую древесину, не построит корабли-лебеди, и… не знаю, что будет. Скорее всего, ничего интересного.

— Сказать честно, — Эктелион попытался найти хоть одну целую дощечку на щите, — я не верю, что мы найдём «белую рощу». Корабли для Тэлери строили в Эпоху Древ, когда в небе над Эндорэ не было ничего, кроме звёзд. Мы с тобой прекрасно понимаем, что большинство растений погибли из-за тщеславия Ариэн, которая затмевает любой, даже самый яркий свет, тем самым перегревая воздух и сжигая всё неприспособленное к жару Анар. Часть природы смогла приспособиться, изменив цвет листвы и форму корней, научившись питаться по-новому, появились иные виды деревьев и трав, зелёных и светолюбивых.

— Друг мой, — отмахнулся Глорфиндел, — не думай о плохом. Лучше подумай о том, что нам дали шанс доказать свою исключительность и избранность судьбой. Ты же понимаешь, что на самом деле Тинголу не нужны корабли-лебеди? Он в жизни никуда не плавал и не собирается! А Кирдан умеет строить суда из иных пород древесины. Наш поход в леса — это попытка лорда Новэ доказать дориатскому королю, что нас нельзя прогонять, проклиная, как братоубийц или их сообщников. Это ведь исключительная милость Валар — дать нам, замаранным невинной кровью Нолдор, шанс на спасение душ — позволить создать то, что мы уничтожили и осквернили, убивая хозяев священных лодок!

— Мы…

— И мы тоже, — серьёзно сказал золотоволосый воин. — Пусть и защищаясь сами и защищая своего короля. Я не верю в некое священное искупление, друг, мне просто нравится предстоящее приключение.

Повесив на пояс меч с инкрустированной рубином звёздной рукоятью, Эктелион кивнул. Нолдо сомневался, что его собрат не верит в возможное прощение, потому что отчаянно верил в него сам, хоть и не признавал этого. Но… что, если и правда можно смыть с себя кровь и позор? Что, если всё-таки есть шанс на счастливую жизнь здесь, в Средиземье? Свет Валинора, оставшийся в сердцах родившихся под сенью священных Древ, не угас! Что, если он воссияет снова?

Примечание к части Песня "Чужой" группы Мельница

Танец без правил

Небольшой зал полностью состоял из зеркал, поэтому казался растворяющимся в бесконечности искажённого иллюзорного мира зачарованным чертогом, откуда вроде бы бессчётное множество выходов, но на самом деле нет ни одного.

Золотоволосая эльфийка в лёгких серебристых туфельках из мягкой кожи и простом белом платье с едва заметной изящной вышивкой в тон ткани кружилась по янтарно-перламутровому полу, притягательно выгибая спину и вытягивая шею, вскидывая руки, играя с невесомым подолом манящими движениями ног.

Раскрасневшийся от будоражащего воображение зрелища менестрель, которому выпала честь играть для леди Иттариэль музыку во