Лекарь Его Величества. Том 2 - Игорь Алмазов

— Отлично, — кивнул он. — Теперь укажите мне на сам аппендикс.

А вот это оказалось ещё более сложным заданием. Брюшная полость выглядела совсем не так, как на всех картинках в учебниках анатомии. Но в итоге я справился и с этой задачей.

— Теперь отделяем воспалённый аппендикс и заращиваем ткани органа, — кивнув, проговорил Василий Иванович.

Он продемонстрировал свои действия, заняло это от силы минуты две. Что ж, хирургические операции довольно быстрые.

— Я срощу все нижние слои, а вы — подкожную жировую клетчатку и кожу, — под конец сказал хирург. Он выполнил свою часть и передал эстафету мне.

Сращивать мне показалось проще, чем разъединять. Возможно потому, что это мне уже приходилось делать.

— Операция прошла успешно, — довольно кивнул Василий Иванович. — Теперь пациент несколько дней будет наблюдаться в нашей больнице, а потом его выпишут.

Мы снова помылись и встретились в кабинете Колесова.

— Хорошее сегодня выдалось занятие, — заключил он. — Хоть операция и внеплановая, но я смог оценить ваши знания и имеющиеся навыки.

— Не передумали меня учить? — усмехнулся я.

— Только ещё сильнее захотел, — в тон мне шутливо ответил хирург. — Не часто встречаются талантливые ученики. Но на сегодня, думаю, всё.

Я попрощался с Василием Ивановичем и отправился в общежитие. Собрания тайного клуба сегодня не было, и я со спокойной совестью отправился спать.

Утро вторника началось с обычных занятий по магическим заболеваниям. Мы продолжили разбирать заболевания стихийников, в этот раз затронув магов земли.

— С магами земли всё гораздо сложнее, чем с остальными, — начал занятие Виктор Александрович. — Их мы будем разбирать два занятия. А после них, напоминаю, зачёт.

— Одни зачёты кругом, — вздохнул Владимир, который сегодня не опоздал. — А жить-то когда?

— Магические заболевания магов земли очень завязаны на том, какой подтип магии у носителя, — проигнорировав моего друга, продолжил преподаватель. — Подобно нашей лекарской магии, у них существует несколько направлений. Магия камня, магия глины и почвы, магия растений и магия песка.

С магами растений я был знаком. Некоторые из них как раз занимались выращиванием растений для алхимических препаратов. Маги камня часто руководили стройками. С магами песка я вообще ни разу не встречался, даже не знаю, где можно применять такую магию.

— Начнём с магов камней, — проговорил Виктор Александрович. — Существует очень опасное заболевание, связанное с их магией. Каменная хворь. Если маг долго не выпускает подобную магию, она кристаллизуется внутри человека, откладываясь в опорно-двигательном аппарате. На костях и суставах. Они становятся тяжёлыми, тугоподвижными.

Как и при любом немагическом заболевании суставов, например, ревматоидном артрите. Только по клинической картине весьма сложно отличить одно от другого.

— По лечению это, во-первых, выпуск излишек энергии в соответствующий кристалл, а во-вторых, специальные препараты для суставов, — сказал преподаватель.

— Сабельник болотный подходит? — отмечая этот момент себе в конспект, уточнил я.

— Да, — кивнул Виктор Александрович. — И ещё почки берёзы.

Я пометил, что следует дозаказать эти препараты в алхимический магазин.

— Теперь про магов песка, — продолжал преподаватель. — Самое опасное заболевание у них связано со зрением. Это песчаная слепота, вызванная отложением песка в глазах. Опять-таки, если они не выпускают свою магию.

В принципе, одинаковый принцип для всех стихийных магий. Если не выпускать её — она начинает разрушать организм.

Заболевания органов чувств, а именно глаз и ушей, нам тоже предстояло пройти только на четвёртом курсе. Однако нужные препараты для глаз я знал. Настойка травы очанки в виде глазных капель и отвар черники для улучшения зрения.

— Принцип тот же, — подтвердил мои мысли Виктор Александрович. — Выпуск лишней энергии и алхимические препараты.

У меня возникло новое воспоминание, что со всеми этими болезнями мне придётся ещё не раз столкнуться. В прошлой жизни подобный курс тоже ввели в академию, и это очень пригодилось в последующей практике в Гатчинской больнице.

Интересно, а полученный опыт как-то позволит мне быстрее продвигаться по карьерной лестнице? И что будет, если я просто откажусь от перспективы становления лекарем императора?

Возможно, это спасло бы мне жизнь, но это было бы побегом. А я не привык бежать от трудностей, это не в моих принципах. Я привык их решать.

Поэтому я стану лекарем императора и вычислю своего предателя. И перепишу эту часть истории своего предыдущего «я».

Мы ещё пообсуждали болезни магов земли, и занятие было закончено.

По пути в общежитие я неожиданно встретил Сергея Александровича.

— Добрый день, — удивлённо поздоровался я. — Я думал, вы возьмёте отгулы на несколько дней.

— Собирался, — кивнул преподаватель. — Но мне стало гораздо лучше, поэтому решил много не пропускать. Занятия сами себя не проведут.

Значит, ему помогло ещё и моё лечение лекарской магией. Это хорошо, значит, мои навыки очень неплохие. Обычно только продвинутые лекари умеют лечить таким образом. Если я и дальше буду её развивать…

— Рад, что вам лучше, — кивнул я.

— Я вчера так и не сказал вам спасибо, — произнёс Сергей Александрович. — А вы столько для меня сделали.

— Рад, что смог вам помочь, — кивнул я. — Берегите себя, и осторожнее с колбасой.

— Теперь ещё месяц к ней не притронусь ни в каком виде, — усмехнулся преподаватель.

Он ушёл в корпус, а на меня налетел Владимир. Выглядел он как после пробежки, светлые волосы торчали во все стороны, а щёки раскраснелись. Впрочем, он выглядел так почти постоянно.

— Что у тебя за новые секреты, теперь уже с другим преподавателем? — возмущённо спросил он.

— Да нет никаких секретов, — отмахнулся я. — Давай, заподозри меня ещё непонятно в чём.

— Просто спросил, — примирительно вскинул руки Владимир. — Я вот что подумал, у меня сегодня вечером наконец-то нет никаких репетиций и планов.

— Кроме домашнего задания, разумеется, — не стал упускать возможность подколоть друга я.

— Ты ужасный друг, — надулся он. — Короче, давай прогуляемся вечером? Хочу посмотреть, как разводят Большой Петровский мост.

Разводные мосты — это была одна из гордостей Санкт-Петербурга. Они существовали ещё с девятнадцатого века, и каждый из них был отдельным произведением искусства.

Любой уважающий себя петербуржец хотя бы раз в жизни наблюдал за разведением мостов, зрелище это действительно очень красивое.

А Большой Петровский мост — это первый из