Виктор Черномырдин: В харизме надо родиться - Андрей Вячеславович Вавра

было договариваться. Если бы олигархи готовы были проигрывать, готовы смириться с поражением, они бы не стали теми, кто они есть. Но реформаторы еще молодые – пусть учатся. Пока учишься, набираешься опыта, непременно набиваешь шишки. Однако в ситуации со Связьинвестом все-таки был и очевидный положительный момент – правительство смогло закрыть дыру в бюджете, чего без продажи компании не случилось бы.

Внутри правительства еще сохранялся конфликт Чубайса с Куликовым. Но по сравнению с тем, что было все эти годы, это все-таки мелочи. В общем, на своем рабочем месте ЧВС чувствовал себя уверенно.

Глава 10. «Я готов и буду объединяться. И со всеми. Нельзя, извините за выражение, все время врастопырку»

10.1. Комиссия Гора – Черномырдина

Все годы, что он возглавлял правительство, ЧВС был сопредседателем Комиссии по экономическому сотрудничеству России и США, получившей название комиссии Гора – Черномырдина. С его отставкой ее деятельность фактически сошла на нет, а скоро она и вовсе прекратила существование. В межгосударственных отношениях субъективный личностный фактор все-таки исключительно значим.

В начале февраля 1993 года ЧВС посетил Всемирный экономический форум в Давосе, где заявил, что «хотел бы развеять атмосферу недоверия, которая складывается на Западе вокруг нового кабинета России», и заверил участников форума, что реформы в России будут продолжаться во что бы то ни стало. По его словам, он «не только за реформы, но и за их углубление и расширение». «Однако, – сказал российский премьер, – мы не будем слепо копировать чей-то опыт – американский, английский, немецкий, японский… У нас есть свой – российский путь». Конечно, когда все только еще пытались понять, кто такой Черномырдин, словосочетание «российский путь» резануло ухо и вызвало саркастические комментарии.

Как бы то ни было, газетные заголовки тех дней сообщали: «Черномырдин покинул Швейцарию достойным преемником Гайдара»; «Виктор Черномырдин вернулся из Швейцарии приверженцем гайдаровского курса». Гайдаровского – нет. А вот рыночного – безусловно, да.

«Фактически мы этот Давос сами раскрутили, – рассказывает Тарасов. – Они и до нас встречались, но такого ажиотажа не было. До Черномырдина наших в Давосе не было. Я сказал ЧВС: надо показать, что в России теперь новый путь выбираем. И чтобы не наделать больших ошибок, хотели им про себя рассказать и у них поучиться. МИД нам записочку обосновательную подбросил. Мы ее тогда Ельцину отправили. Он говорит – давайте. Это был первый зарубежный визит ЧВС. Неофициальный».

Вообще ЧВС еще с газпромовских времен уверенно чувствовал себя на международной арене. Особенно ярко это проявилось в его работе по американскому направлению. В 1992 – 1996 годах Россия начала выстраивать новые отношения с Западом. В российской внешней политике американское направление стало преобладающим. Россия ушла от идеологического противостояния с США, отбросила коммунистическую идеологию и воинственную риторику («мы вас закопаем!») и перешла к поиску сфер сотрудничества – прежде всего в экономике.

31 января – 1 февраля 1992 года Ельцин впервые посетил США в ранге президента. Эта поездка была чрезвычайно важной для России: Москва добивалась признания своих претензий на статус правопреемницы Советского Союза и нуждалась в экономической и технологической помощи Запада и прежде всего США. В итоговой Кэмп-Дэвидской декларации стороны заявили, что «не рассматривают друг друга в качестве потенциальных противников», а «их отношения характеризуются отныне дружбой и партнерством, основанными на взаимном доверии, уважении и общей приверженности демократии и экономической свободе». Тем самым был положен конец идеологической конфронтации между Россией и Америкой. Теперь необходимо было нащупать новую основу и новое содержание двусторонних отношений.

В ходе встречи был заключен ряд экономических соглашений. США предоставили России 4,5 млрд долларов в качестве экономической помощи и оказали содействие в предоставлении помощи различными международными институтами.

Во время следующего визита Ельцина в США (июнь 1992 года) президенты подписали Хартию российско-американского партнерства и дружбы. В ней стороны заверяли, что намерены создать «надежную и прочную основу российско-американских отношений партнерства и дружбы», поскольку «рост благосостояния, процветание и безопасность демократической Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки жизненно взаимосвязаны». Борис Ельцин и Джордж Буш-старший заявили также о намерении «содействовать развитию свободных рыночных отношений, экономическому возрождению и росту, а также более тесному экономическому сотрудничеству, торговле и инвестициям». На смену взаимодействию в целях предотвращения термоядерной катастрофы приходило сотрудничество в сфере экономики. В значительной степени эта работа легла на плечи ЧВС.

Тарасов: «Вроде бы холодная война закончилась, у нас уже не коммунистический строй, но до 93 года у России фактически никаких отношений с Соединенными Штатами не было – кроме личных отношений президентов. Сначала Буша-старшего, а потом Клинтона – с Ельциным. И надо было налаживать именно экономические взаимоотношения. И вот на одной из “семерок” Борис Николаевич договорился с Клинтоном – давай развивать экономику. Клинтон говорит – давай».

Это оказалось непросто. Во времена холодной войны торгово-экономические и научно-технические связи играли в советско-американских отношениях подчиненную роль. Экономические связи сводились к двусторонней торговле, которая была довольно примитивной. «По существу, она сводилась к закупкам из США фуражного зерна и небольших партий комплектного оборудования, в обмен на которые поставлялись ограниченные объемы нефтепродуктов, химических товаров, а также таких традиционных российских продуктов, как водка, икра и крабы. На протяжении предшествующего десятилетия общий объем двусторонней торговли снижался. При этом торговый баланс всегда со значительным превышением сводился в пользу Соединенных Штатов. Серьезным препятствием на пути развития нормальных торгово-экономических связей выступало наличие всевозможных барьеров, прежде всего в американском законодательстве, которые существенно ограничивали обмен, особенно в сфере высоких технологий, обставляли экономическое сотрудничество различными политическими условиями», – пишет в своей статье «США и Россия в мировой торговле в начале XXI века: состояние и перспективы» В. Супян.

3–4 апреля 1993 года в Ванкувере (Канада) состоялась первая встреча президента РФ Бориса Ельцина и президента США Билла Клинтона. По итогам встречи была принята Ванкуверская декларация, провозгласившая стратегическое партнерство России и США. Оно открыло дорогу экономическому сотрудничеству. Стороны договорились о создании Российско-американской комиссии по экономическому и технологическому сотрудничеству, ее сопредседателями были назначены Альберт Гор, вице-президент Соединенных Штатов, и Виктор Черномырдин.

Тарасов:

«Сотрудничество по каким направлениям? Что у нас было? Космос, энергетика… Мы сели и стали думать. И решили эту комиссию расширить. Добавили туда сельское хозяйство (потому что есть было нечего). Энергетика – учитывая, что у американцев нефть, газ и атом все в одной куче. Такую схему набросали и отправили американцам. Виктор Степанович собрал всех, кто был заинтересован. Все стали говорить: и мы хотим, и мы. Но он остановил: если мы сейчас