Тысяча и одна ночь. В 12 томах - Автор Неизвестен -- Народные сказки

верблюда, а в другом — финики. А перед ним было деревянное блюдо, а за ним — бутылка с водой. Идя день и ночь, он останавливался только для того, чтобы помолиться или совершить правосудие среди племени, встреченного им на своем пути, таким образом он и прибыл в Иерусалим, где подписал капитуляцию. И ворота города были открыты. И Умар, подойдя к христианской церкви, увидел, что близок час молитвы, и он спросил у патриарха Софрония, где он может выполнить этот

долг правоверных. И христианин предложил ему саму церковь. Но Умар воскликнул:

— Я не пойду в эту церковь молиться, и это ради вас, христиане, потому что, если бы халиф молился в каком-то месте, мусульмане немедленно захватили бы его, а это расстроило бы вас до невозможности.

И, повернувшись к святой Каабе и прочитав молитву, он сказал патриарху:

— А теперь покажи мне место для возведения мечети, где отныне мусульмане смогут собираться для молитвы, не мешая твоим людям совершать их поклонения.

И Софроний привел его к тому месту, где был храм Сулеймана ибн Дауда, к тому самому месту, где заснул Якуб[83], сын Ибрахима[84]. И это место, служившее вместилищем городского мусора, было отмечено камнем. И поскольку камень Якуба был покрыт разными нечистотами, Умар, подавая пример рабочим, наполнил подол своего платья навозом и пошел отнести его подальше от этого места. И так он расчистил место для мечети[85], которая до сих пор носит его имя и которая является самой красивой мечетью на земле.

Умар — да осыплет его Аллах избранными дарами Своими! — имел обыкновение держать в руке палку, и, одетый в платье с прорехами и зашитое в разных местах, он гулял по базарам и улицам Мекки и Медины, строго следя за торговцами и даже наказывая их своей палкой, если они обманывали покупателей или переоценивали свои товары.

И однажды, проходя мимо лавок с молоком и простоквашей, он увидел старуху, у которой было несколько мисок с молоком на продажу. Он подошел к ней, посмотрел некоторое время, как она это делает, и сказал ей:

— О женщина, остерегайся обманывать мусульман с этого момента, ибо я только что видел, как ты это делаешь, больше не обманывай их, добавляя воду в молоко.

И старуха ответила:

— Слушаю и повинуюсь, о эмир правоверных!

И Умар ушел. Но на следующий день он направился к молочным лавкам и, подойдя к старой доярке, сказал ей:

— О несчастная, разве я не предупреждал тебя, чтобы ты не добавляла воду в молоко?

И старуха ответила:

— О эмир правоверных, уверяю тебя, я больше этого не делала.

Но едва она произнесла эти слова, когда изнутри лавки послышался негодующий голос молодой девушки:

— Как, мама?! Ты осмелилась солгать эмиру правоверных, тем самым добавив к обману ложь, а ко лжи — непочтительность к халифу! Да простит тебя Аллах!

И Умар, услышав эти слова, замер в удивлении. Однако он не упрекнул старуху. Но, обратившись к своим двум сыновьям, Абдаллаху и Асиму, которые сопровождали его в поездке, он сказал им:

— Кто из вас двоих хочет жениться на этой добродетельной девушке? Есть все основания надеяться, что Аллах благовонным дыханием милости Своей даст этому ребенку добродетельное и подобное ей потомство.

И Асим, младший сын Умара, ответил:

— О отец мой, я женюсь на ней!

И был заключен брак дочери доярки с сыном эмира правоверных. И это был счастливый брак, потому что у них родилась дочь, которая позже вышла замуж за Абд аль-Азиза ибн Марвана[86]. И именно от этого последнего брака родился Умар ибн Абд аль-Азиз[87], взошедший восьмым на трон Омейядов, и он стал одним из великих халифов ислама. Хвала Тому, Кто возносит, кого хочет!

И Умар также говорил, что никогда не оставит убийство мусульманина без возмездия. И однажды, когда он проводил судебное заседание на ступенях мечети, к нему принесли труп еще безволосого отрока, с такими же мягкими и гладкими щеками, как у молодой девушки. И ему сказали, что этот отрок был убит неизвестным и что его тело было найдено брошенным на дороге.

И Умар собрал сведения и попытался выяснить подробности убийства, но не смог ничего ни узнать, ни обнаружить след убийцы. И ему было больно в душе своей вершителя правосудия видеть бесплодие попыток своих. И он воззвал к Всевышнему: «О Аллах! Позволь мне в конце концов найти убийцу!» И потом часто можно было слышать, как он повторял эту молитву.

И вот на следующий год к нему принесли новорожденного, еще живого, который был найден брошенным в том самом месте, где было найдено тело отрока.

И Умар немедленно воскликнул:

— Слава Аллаху! Теперь кровь жертвы будет отомщена и то преступление будет раскрыто, если пожелает Аллах.

И он встал и пошел найти надежную женщину, которой отдал новорожденного, и он сказал ей:

— Позаботься об этом бедном маленьком сироте и не беспокойся о его нуждах. Но постарайся внимательно слушать все, что будут говорить вокруг тебя об этом ребенке, и будь осторожна, не отпускай его далеко от себя и не позволяй увести его кому-либо далеко от глаз твоих. И если ты встретишь женщину, которая станет его целовать и прижимать к груди, потихоньку узнай, где она живет, и сразу дай мне знать.

И кормилица сохранила в памяти эти слова эмира правоверных.

Но тут Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ДЕВЯТЬСОТ ВОСЬМИДЕСЯТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И кормилица сохранила в памяти эти слова эмира правоверных.

И ребенок стал благополучно подрастать. И однажды, когда ему было два года, молодая рабыня подошла к кормилице и сказала ей:

— Моя хозяйка послала меня просить тебя, чтобы я привела твоего ребенка к ней домой, потому что она беременна и желает из-за красоты этого ребенка — да сохранит Аллах его для нас и удалит от него лукавого! — провести несколько минут, глядя на него, чтобы ребенок, которого она носит в утробе, сформировался по его подобию.

И кормилица сказала:

— Хорошо. Отведи к ней ребенка, а я буду сопровождать тебя.

Так и было сделано. И молодая рабыня пошла с ребенком к своей хозяйке. И как только та женщина увидела этого ребенка, она бросилась к нему, плача, и обняла его, и на пределе волнения стала покрывать его поцелуями.

Что же касается кормилицы, то она поспешила пойти и оказаться между рук халифа, и она рассказала ему о том, что только