Пасха под Гудермесом. Боевые действия в Чечне и Дагестане - Виталий Николаевич Носков

операционных столов, ведя войну, за которые «боевые» деньги – и это государственная ошибка – не предусмотрены. Но никто из питерских врачей и медсестер – я это видел – не впадал в отчаяние, сражаясь за жизнь российских солдат и офицеров, не снижая мастерства. А наоборот, выкладываясь так, что сил хватало лишь дойти до кровати, чтобы провалиться в спасительный, отметающий все нестроения сон.

Высоко в небе прошла «вертушка» – спасительница многих. И тут осенило. К кому за помощью в первую очередь имеет право обратиться обозреватель журнала «Милиция»? Конечно, к милиции!

Из-за поворота, как на диво, выскользнул милицейский уазик. Через пятнадцать минут я уже представлялся заместителю начальника Моздокского райотдела полковнику Петру Ильичу Царакову. Он, доброжелательно выслушав, снял телефонную трубку. Скоро нам стало известно, что «Тиенам» есть только в Нальчике и для меня в аптеке на улице Коммунаров, 15, оставлены три флакона.

– Машина есть? – спросил полковник Цараков.

– Нет, – горько выдохнул я.

И в этом случае Петр Ильич оказался милиционером высокой пробы. С его водителем, сержантом Тамиком Бураевым, мы обернулись в Нальчик и обратно за 2 часа 25 минут. И, пылая от счастья, я вручил лекарство ведущему хирургу Анасу Фахрутдинову.

У капитана СОБРа Олега Уфимцева в реанимации в это время был заместитель начальника ГУБОП МВД РФ генерал-майор Михаил Гречишкин. Он наказал мне держать контакт с начальником штаба сводного отряда СОБР полковником Ю.В. Самодуровым – все вопросы по спасению капитана через него. На следующий день собровцы Кабардино-Балкарии привезли еще пять флаконов «Тиенама».

Вопрос с эвакуацией помогли решить руководитель полетов, ветеран Афганистана, подполковник Купавцев Юрий Николаевич, полковник медицинской службы Черкашин Сергей Витальевич, майор медицинской службы Владимир Сергеев.

Когда мы взлетели и санитарный борт внутренних войск МВД РФ взял курс на Москву, я беззвучно заплакал. Но слезы моей благодарности тем, кто спасал боевого друга, не видел никто. Самолет был забит ранеными, и каждый был наедине со своей болью.

Капитан милиции Олег Уфимцев лежал в проходе на стареньких, видавших виды носилках. Мой друг летел в Москву, в Главный клинический госпиталь МВД России, где предстояла еще долгая, завершившаяся победой борьба за его жизнь…

«Живи долго, солдат!»

I

Белая «Нива», популярная в чеченской среде, всегда вызывающая одобрительные, завистливые улыбки, снижает на повороте скорость, но группа молодых, гладко выбритых чеченцев, разглядев, кто за рулем, провожает нас троих, одетых в камуфляж, угрюмыми взглядами. А один в роскошной белой рубашке и хорошо отглаженных черных брюках даже успевает показать нам два, сложенных крестом, указательных пальца. Ведущий машину Юрий, подполковник милиции, спрашивает меня:

– Что он хотел этим сказать?

– Нам пожелали смерти на одной из дорог, – говорю я.

Умирать нам никак нельзя. В самом разгаре подготовка к освобождению солдата-армейца из Буйнакской бригады, год как плененного боевиками.

Это моя тринадцатая командировка в Чеченскую Республику. Я провожу ее в спецгруппе МВД по розыску сотрудников УВД, военнослужащих и пропавших без вести, незаконно удерживаемых бандформированиями на территории Чеченской Республики. Меняя машины, мы носимся по Чечне на запредельной скорости, отгоняя мысли о возможности подрыва на чеченском фугасе, о вероятностях обстрела. Сегодня мы работаем на равнине, а завтра уже в горах. Мы неуловимы. Дерзость – половина успеха. Мы никогда не ходим в колоннах, которые особенно подстерегает смерть.

Вчера, когда на скорости сто десять километров в час мы мчались через джалкинский лес, впереди нас, двумя минутами раньше, было обстреляно спецподразделение МВД, и, обходя колонну, мы видели, как, сыпанув с БМП, развернутой цепью бойцы врываются в «зеленку», стреляя в ее глубину из автоматов и пулеметов.

У каждого сотрудника милиции, командированного в Чечню, своя задача. Те, с кем мне повезло находиться рядом, на этом этапе личной жизни воюют словом. В скрытом для посторонних глаз процессе контактов с полевыми чеченскими командирами, когда речь идет о возвращении из плена российских солдат и офицеров, главное – это умение общаться. Чем результативнее боевая деятельность нашей армии и подразделений МВД, тем легче идет работа. Чеченцы – наблюдательный, думающий, строгий в анализе народ. Появление на дорогах Чеченской Республики новой, только с заводов, российской военной техники: танков, БМП-3, САУ – послужило бы дополнительным толчком к мягкости чеченцев на «дипломатических» встречах. Общеизвестна способность боевиков перебегать от одного из враждующих полевых командиров к другому – только потому, что в его отряде появился новехонький БТР.

Сегодня за рулем машины Юрий Плотников – старший офицер ГУУРа МВД России, профессиональный разыскник. Он прошел Афганистан, где, служа в разведке, навоевался вволю. Потом была Чечня, которую он любит всем сердцем. За пять прошедших лет, хорошо изучив чеченский народ, он проникся к нему уважением. Постоянная веселость Юры не маска или игра, а подготовленность к разного рода ситуациям, что могут возникнуть. Военная и политическая обстановка в Чечне переменчива, как ветер. Здесь актуальна древнерусская поговорка: «Ведь не море губит корабли, а ветры». Подполковник Юрий Плотников ведет наш «корабль» уверенно, пошучивает за рулем. Но мы никогда не расслабляемся. По дороге на Ножай-Юрт моя рука ни на секунду не отпускала затвор автомата… Боковые окна, несмотря на жуткий сквозняк, открыты. Все внимание – коварной чеченской «зеленке», развалинам зданий.

«Мы ничем серьезным не заняты, – смеется Юра. – Так, по дорогам ходим».

На самом деле он и сидящий справа от него подполковник внутренних войск Виктор Ш. – координаторы глобального поиска пленных и пропавших без вести в Чеченской Республике российских военнослужащих. Сотни их были освобождены. Четыреста человек по-прежнему в розыске. Чтобы их обнаружить, спасти из плена, разыскникам надо сочетать в себе качества дипломата, этнографа, следопыта-охотника, просто достойного офицера. Над теми, в чью команду я ненадолго вошел, звезды сошлись так удачно, что они, Юрий и Виктор, заняты именно своим делом…

Каждый день за окном то «Нивы», то «жигулей» или уазика – вычурно богатые дома Урус-Мартана, настороженные, полупустые улицы других городов и поселков. Как священные индийские животные, величественны хозяйки чеченских дорог – коровы. Кормилицы эти ходят, где хотят, пугают шоферов рогами. В одном из селений они облюбовали полуразрушенный, с целой крышей магазин, в холодке которого прячутся от солнца в самую отчаянную жару.

Всегда прекрасны, как груди кавказских девственниц, горы. Их красота мешает мне следить за дорогой. Ведь горы редко открываются взору. Чаще всего перед глазами джунгли предгорий, а серебро скал, что над ними, постоянно в дымке. Нервная изломанность лесных чеченских вершин напоминает мне электрокардиограмму тяжело больного человека. Чечня больна. Здесь в течение долгого времени в первых лицах были те, кто остановил развитие своего народа, нанес ощутимый вред его нравственности. В Чечне процветало рабовладение, что