Тайные информаторы Кремля. Очерки о советских разведчиках - Владимир Сергеевич Антонов

Годы пребывания разведчика в Нью-Йорке были отмечены его исключительной активностью. Энергичный и решительный, Овакимян приобрел в США новые многочисленные источники информации. Его целеустремленность и умение убеждать привлекали к нему все новых помощников. Добытые им документальные материалы по проблемам физики, химии, бактериологии неизменно высоко оценивались Центром. Полученная резидентурой и непосредственно ее руководителем информация о технологии переработки сернистой нефти, производстве смазочных масел и авиабензина, синтетического каучука, полиэтилена, о некоторых видах боевых отравляющих веществ, красителях и новейшем химическом оборудовании повлияла на создание в СССР новых конструкторских бюро и экспериментальных заводов. В характеристике, направленной в 1937 году в Центр резидентом Гутцайтом, в частности, указывалось:

«”Геннадий” (оперативный псевдоним Овакимяна) является ведущим разведчиком резидентуры. Его отличает большое трудолюбие, продуманность всех действий и поступков, смелость и оперативность в выполнении заданий, что позволяло и позволяет ему добиваться положительных результатов в работе с источниками.

“Геннадий” накопил большой опыт разведработы, обладает хорошими организаторскими способностями и заслуженно стал для своих коллег авторитетом в оперативных вопросах».

А в аттестации на Овакимяна, подготовленной в тот же период в Центре, отмечалось:

«Проявляя инициативу и изобретательность, Овакимян постоянно добывает ценные документальные материалы, способствующие развитию советской науки и народного хозяйства. Много сил и энергии он отдает обучению и воспитанию агентов, привитию им необходимых для работы с разведкой таких положительных качеств, как смелость, конспиративность и дисциплинированность. В этих целях он вынужден, несмотря на свою большую занятость, выезжать в другие штаты далеко за пределы Нью-Йорка, в частности, на Западное побережье США».

В ноябре 1938 года новым наркомом внутренних дел стал Лаврентий Берия. Репрессии против чекистских кадров, в том числе против сотрудников внешней разведки, пошли на убыль, но полностью не прекратились. К этому времени весь центральный аппарат научно-технической разведки был заменен, а ее начальник арестован. Из США были отозваны и расстреляны резидент Гутцайт, разведчики-нелегалы Базаров и Румянцев. Овакимян не мог поверить, чтобы хорошо знакомые ему люди, разведчики с большим стажем, могли вдруг стать «врагами народа». Свои сомнения по этому поводу он высказал в письмах в Центр. Над Овакимяном нависла угроза ареста: соответствующие документы и подметные письма о связях разведчика с расстрелянными Гутцайтом и Артузовым, направлявшим его в США, уже начали свой ход по кабинетам Лубянки. Однако резидента под свою твердую защиту взял новый начальник внешней разведки Павел Михайлович Фитин. В 1940 году за плодотворную работу по линии научно-технической разведки Г.Б. Овакимян был награжден нагрудным знаком «Почетный чекист».

Резидент Овакимян продолжал активную работу «в поле». Он принимал необходимые меры для выполнения все возрастающего объема заданий Москвы. Одновременно в Центр были направлены предложения относительно расширения линии научно-технической разведки в резидентуре. Откликнувшись на просьбу резидента, в США были командированы два молодых разведчика, имевших качественную инженерную подготовку. По прикрытию они являлись аспирантами Массачусетского технологического института. Однако необходимо было время, чтобы начинающие разведчики ознакомились с обстановкой, приобрели профессиональные навыки и смогли включиться в разведывательную работу.

Чтобы не снижать результативности, Овакимяну в отдельные дни приходилось проводить до десяти встреч с различными источниками, и он возвращался домой полностью измотанным. Это неизбежно притупляло бдительность. Американская контрразведка смогла зафиксировать одну из его встреч с агентом «Октаном», перевербовала его и использовала для захвата разведчика «с поличным».

5 мая 1941 года Г.Б. Овакимян был арестован на встрече с агентом, заключен в тюрьму, а затем выпущен под залог до суда без права выезда из страны. Надеяться разведчику было не на что, дипломатическим иммунитетом он не пользовался. Газета «Нью-Йорк геральд трибюн» писала в те дни: «Хотя деятельность Овакимяна еще не совсем точно выяснена, судебные власти утверждают, что он является важным ключом для раскрытия русского шпионского гнезда в Америке».

Советский посол в Вашингтоне Константин Уманский заявил официальный протест государственному департаменту США. Однако американцы на него не отреагировали. Лишь после нападения Германии на Советский Союз разведчику по личному указанию президента США Ф. Рузвельта было разрешено выехать на родину.

В сентябре 1941 года Г.Б. Овакимян возвратился в Москву. Отчитавшись о проделанной работе и обстоятельствах провала, пережив объяснения с Берией, едва не закончившиеся арестом, Овакимян тем не менее возглавил один из отделов центрального аппарата внешней разведки. Участвовал в переговорах с представителями американской разведки о налаживании сотрудничества в борьбе со спецслужбами нацистской Германии.

Через два года, когда значительно увеличился поступавший в Центр поток разведывательной информации по атомной проблематике, Гайк Бадалович был назначен первым заместителем начальника внешней разведки, отвечавшим за разработку дела «Энормоз» (кодовое название работ по атомному оружию и реализации добываемых за границей разведывательных материалов по этой тематике). Ему принадлежит важная роль в организации получения атомных секретов США и Великобритании и создании ядерного оружия в СССР. Г.Б. Овакимяну было присвоено звание генерал-майора.

В июне 1946 года П.М. Фитин был неожиданно смещен с должности руководителя внешней разведки. У Г.Б. Овакимяна что-то не заладилось с новыми начальниками, сменявшими друг друга. В 1947 году при реорганизации разведки, связанной с созданием Комитета информации при СМ СССР, Овакимяну в результате бюрократических проволочек долгое время не могли подобрать соответствующую должность. Можно предположить, что свою роль в этом сыграл и злопамятный Берия, который хорошо знал о сомнениях Овакимяна относительно «врагов народа».

Утомленный и раздраженный волокитой, Г.Б. Овакимян подал рапорт об отставке. «Пусть уходит. Жалеть не будем!» – наложил пренебрежительную резолюцию Берия. После шестнадцати лет работы в разведке 49-летний генерал-майор Овакимян простым росчерком пера был вычеркнут из ее списков.

Так закончилась карьера талантливого советского разведчика, разведчика экстракласса.

Узнав о положении Г.Б. Овакимяна, министр химической промышленности СССР М.Г. Первухин, который познакомился с ним в период создания советского атомного оружия, немедленно предложил отставному разведчику должность директора научно-исследовательского института – того самого НИИ, который в предвоенные годы оценивал разведданные, добываемые им в Германии и США.

Скончался Гайк Бадалович в 1967 году.

Глава XIII

Одиссея одессита

Расхожая истина: разведчиками не рождаются. Ими становятся. Но даже это обстоятельство далеко не всегда приближает нас к гармоничному раскрытию личности человека, посвятившего себя профессии, история которой уходит в древность. Даже пытливость исследователя не всегда может нарисовать полную картину умственных усилий, физических перегрузок, творческого вдохновения, служебных передряг и просто «гримас Фортуны», которые постоянно сопровождают или даже преследуют людей этой отнюдь не ординарной специальности.

Превратности судьбы не могут быть вписаны кадровиками в трудовые книжки или в воинские аттестаты. О