Жизнеописания цезарей. С комментариями и разъяснениями - Плутарх

обходится с пленными. Он стал обвинять себя и плакаться на поспешность, с которой решил умереть. Врач успокоил его, сказав, что дал ему выпить не яд, а сонное. Вне себя от радости Домиций встал, отправился к Цезарю и получил от него прощение, тем не менее снова перешел на сторону Помпея. Лишь только об этом сделалось известно в Риме, население несколько успокоилось. Отдельные беглецы даже вернулись обратно.

XXXV. Цезарь присоединил к себе отряд Домиция и всех тех, кого набирали в различного рода городах для Помпея и кого успел взять в плен. Увеличив свои войска и сделавшись уже грозной силой, он двинулся против самого Помпея. Последний, однако, не принял сражения – он бежал в Брундузий, консулов же с войсками отправил предварительно в Диррахий, куда отправился и сам вскоре при приближении Цезаря, о чем я рассказал подробно в биографии Помпея.

Брундизий (совр. Бриндизи) – древний прибрежный италийский город с гаванью, в который вела Аппиева дорога. Отсюда корабли отплывали в Грецию.

В его биографии – биографический очерк Плутарха о Гнее Помпее в «Сравнительных жизнеописаниях» (сохранился).

Цезарь хотел немедленно начать его преследование, но у него не было флота, и он вернулся в Рим, сделавшись в течение шестидесяти дней без кровопролития повелителем всей Италии. Он нашел столицу более спокойной, чем ожидал. В ней осталось много сенаторов, с которыми Цезарь говорил ласково, дружески, и просил их отправить к Помпею нескольких лиц с умеренными условиями мира. Однако никто из них не исполнил его желания. Быть может, они боялись покинутого ими Помпея или же не верили, что Цезарь думает так в душе, но говорит лишь для прикрас.

Народный трибун Метелл не позволял брать ему деньги из государственного казначейства, ссылаясь на какие-то законы, но Цезарь отвечал, «что оружие и законы не имеют ничего общего». «Если тебе неприятна эта мера, – продолжал он, – сойди прочь с дороги. Война не нуждается в откровенностях. Когда же я сложу оружие и заключу мир, тогда ты можешь вернуться и произнести речь народу. Говоря так, я поступаюсь своими правами, – как ты, так и все восставшие, попавшиеся мне в руки, мои пленники».

Сказав это Метеллу, он отправился к дверям казначейства. Ему не подавали ключей, и он послал за слесарями, которым приказал выломать двери. Метелл снова хотел оказать ему сопротивление. Несколько человек стали хвалить его. Тогда раздраженный Цезарь пригрозил ему смертью, если он не перестанет надоедать ему. «Мальчишка, – вскричал он, – разве ты не знаешь, что для меня труднее сказать это, чем сделать?!» Его угроза испугала Метелла. Он ушел, и все дальнейшие приготовления к войне были кончены Цезарем легко и скоро.

XXXVI. Цезарь решил двинуться прежде всего с армией в Испанию и выгнать Афрания и Варрона, легатов Помпея, присоединить к своим войскам находившуюся там армию, завоевать провинцию и затем уже идти на Помпея, не имея в тылу ни одного неприятеля. Он часто подвергался или личной опасности вследствие засад, или вместе с войском из-за недостатка в провианте. Тем не менее он перестал преследовать неприятеля, вызывать его на сражение и окружать рвами только тогда, когда взял приступом его лагерь и захватил всю армию. Ее предводители немедленно бежали к Помпею.

XXXVII. Когда Цезарь вернулся в Рим, тесть его Пизон советовал послать к Помпею послов с мирными предложениями, но Сервилий Исаврийский в угоду Цезарю восстал против этого. Провозглашенный сенатом диктатором Цезарь вернул в столицу изгнанников и сыновей лиц, над которыми произошло несчастье при Сулле. Он вернул им права гражданства, затем для облегчения должников уменьшил проценты и сделал еще другие распоряжения, но их было немного. Через одиннадцать дней он сложил звание диктатора, объявил себя консулом вместе с Сервилием Исаврийским и решил продолжать войну. Спеша он оставил остальные войска позади себя. С ним было только шестьсот всадников и пять легионов. Во время зимнего солнцестояния он в начале января месяца – афинского посидаона – вышел с ними в море.

Луций Кальпурний Пизон Цезонин (ок. 101–43 гг. до н. э.) – римский государственный деятель и военачальник, союзник и тесть Цезаря.

После переправы через Ионийское море он занял Орик и Аполлонию, флот же отправил назад в Брундузий для перевозки отставших на пути солдат. Пока они были в дороге, они жаловались на Цезаря, как люди уже пожилые, уставшие от целого ряда войн. «Куда и зачем повезет вас этот человек? Когда мы успокоимся? Он смотрит на нас как на не чувствующие трудов и бездушные существа. Даже мечи погнулись бы от стольких ударов – щит и латы берегут, раз они служили столько времени! Неужели Цезарь из наших ран не видит, что командует людьми, что мы, как люди, должны мучиться и страдать? Сами боги не могут бороться с флотом и бурями на море, а Цезарь делает все как бы в доказательство, что не преследует неприятеля, а бегает от него!» Так говорили они и не торопясь шли в Брундузий. Когда они пришли на место назначения, Цезаря там не было – он успел уехать. Тогда они скоро переменили свое мнение и стали бранить себя, называя себя предателями своего императора; ругали и своих начальников за то, что они не заставляли их идти быстрее. Расположившись на возвышенностях, они смотрели на море в сторону Эпира, ожидая кораблей, на которых им следовало переправиться туда.

Орик – древнегреческий полис и гавань в Эпире, на южном побережье Адриатического моря (cовременная Албания).

Аполлония – изначально древнегреческая торговая колония, крупный порт в Иллирии (современная Албания).

XXXVIII. В Аполлонии Цезарь убедился, что находившихся в его распоряжении войск недостаточно для борьбы с противником, – стоявшие в Брундузии войска медлили перейти к нему. Не зная, что делать в своем печальном положении, он решился на отчаянную меру. Тайно от всех он хотел сесть на двенадцативесельное судно и высадиться в Брундузии, в то время как море кишело неприятельскими судами. Ночью он в платье раба взошел на корабль, забился в угол и сидел спокойно, как бы ничего не значащий человек.

Река Аоя понесла корабль в море. Утренний ветерок, далеко гнавший волны, делал устье реки спокойным. Но ночью подул сильный морской ветер, и он затих. Вода в реке поднялась от морского прилива; ее течение боролось с волнами, и она разбушевалась, рассвирепела; к этому присоединилось сильное столкновение волн и страшные водовороты. Кормчий не мог идти дальше. Он приказал матросам повернуть судно и взять другой курс. Узнав об этом, Цезарь открылся, взял изумленного встречей с ним кормчего за руку