Книга шахской славы. Часть 2 - Хафиз-и Таныш Бухари

Когда луч рассказа его (т. е. Хашим-султана), который по содержанию был далек от искренности, коснулся лучезарных мыслей победоносного хакана он разжег у его величества [хана] огонь негодования, огонь гнева и недовольства. Он тотчас же вызвал своих вельмож и столпов государства и избрал путь совещания с ними относительно освобождения Хисара и похода на ту страну.

Месневи

Со старцами со светлым умом, [мудрыми] советчиками

Он устроил совет о мести [Хашим-султану],

Каждого мужа, обладающего правильным суждением,

Он просил высказать мнение о выступлении в ту сторону,

[Чтобы] облегчить трудное дело благодаря совету,

[Чтобы] вовремя засияла весна [расцветшими] деревьями.

Когда [у хана] прошел приступ [гнева], он твердо решил идти [походом] на Хисар. Он отправил таваджиев, подобных Бахраму, в разные концы [страны], чтобы собрать войска, [многочисленные], как звезды. [Он приказал], чтобы победоносное войско во [всем] величии собралось в условленном месте сбора в местности Несеф.

[Была] ранняя весна, когда государь, восседающий на троне в цветнике, послал передовые отряды лучей и освещающий мир Науруз[314] поднял покрывало /196а/ с лица, озаряющего мир. Воевода зефира в садах и степях начал собирать войска зелени и различных цветов; почки ивы и кончики бутонов, стебли лилий разукрасили все вокруг луга, сады и цветники.

Стихи

Приходи, ведь время благодаря силе природы вновь

Наполнило ковер весны жемчугами и драгоценными камнями.

Творящий чудеса султан весны стянул войска зелени и пахучих трав к [своему] лагерю — степям и садам. Тираны полчища зимы вдели ноги решительности в стремена отбытия и обратились в бегство.

Месневи

Когда государь-солнце утвердился в айване Овна[315],

Войска зелени повсюду повели наступление в горах,

Гора уподобилась коню соловой масти, на ней тюльпаны

Возвышаются, словно шлемы на холме.

Владыка [месяца] Дей[316] отступил с ристалища цветника,

Когда полчища тюльпанов окружили степь.

И тогда с разных сторон последовательно, одно за другим собрались победоносные войска у подножия трона, подобного небу, [Абдулла-хана]. Его величество твердо решил направиться в Хисар. Он поднял походное знамя, направляя [его] в тот вилайет. Он послал храброго эмира Гандж-Али-бия бахадура в Самарканд к Джаванмард-хану с просьбой [прислать] войско. Сам [хан] выступил с победоносным войском, пыль от движения которого поднималась до высшей точки Симака, стук (букв. “движение”) подков его коней нанес сотни ран в спину Рыбы[317].

Стихи

Войско его покрыло сотнями завес лик Арктура,

Копыта его коня нанесли сотни ран в спину Рыбы[318].

Стихи

Когда со всех сторон воинственные войска

Прибыли к подножию трона шаха,

Войска, [где] все проворны,

Подобно очам красавиц, приятные и смелые,

Тронул коня могущественный шах,

Он выступил для завоевания Хисарских владений,

Его конь в движении подобен ветру,

Из-за него огонь [зависти] у молнии.

Он намного быстрее, чем блеск очей,

Из-за быстроты ничей взор не видит его.

Чтобы поцеловать ноги шаха, покорителя стран,

Оживилась земля и тронулась с места.

Молодой месяц стал стременем для его коня,

Чтобы поцеловать ноги его (т. е. хана).

Знамя [его] поднимается до бирюзового купола [неба],

Корона [его] возвышается до высшей точки Фаркада.

Полумесяц [его] знамени царапает небо,

Он создал сетку астролябии солнца.

Полон чистых рубинов его золотой пояс,

Он напоминает ветку с бутонами роз.

Крылья его счастья цвета кулика,

Казались фазаном, у которого крылья огненного цвета.

Когда распространился слух о походе его величества [Абдулла-хана] на Хисар и о том, что величественное и славное войско [его] поспешило местность Несеф, Хашим-султан от исключительного бессилия и /196б/ растерянности поневоле вновь послал Баки-бия наймана к ставке [Абдулла-хана], подобной Каабе, с выражением повиновения [хану], сообщил о полной покорности и подчинении. О [своем] промедлении [в выражении] повиновения и покорности и [выполнении] приказов [Абдулла-хана], о чем было написано ранее, он говорил, [ссылаясь] на непреодолимые препятствия, и привел рассказы, не заслуживающие того, чтобы их слушали.

Его величество [Абдулла-хан] не принял во внимание его необоснованные извинения. Взяв с собой Баки-бия, в сильном негодовании он направился к Хисару.

После того как его величество [Абдулла-хан] твердо решил [направиться в Хисар] и рассказ о его походе дошел до султанов Хисара, Факир-султан, Абу-л-Касим-султан, Мухаммад-Касим-султан сразу же повернули поводья бегства из Хисара. Отказавшись от владений, с горечью оставив страну, с предельной скоростью они поспешили в Кулябский вилайет.

Хашим-султан с некоторыми братьями и родственниками, такими, как Мухаммад-Шариф-султан, вознамерился окопаться [в крепости], рассчитывая на прочность Хисара. Прочно укрепив башни и стены крепости, он всюду поставил по нескольку стрелков из лука, которые в темную ночь [одной стрелой поражали] сердце муравья и глаз змеи. Жители крепости, решившись на гибель, также стали готовиться к битве. Опоясавшись поясом храбрости, облачившись в халат вражды, приготовив колющее и рубящее оружие, они приготовились [воевать].

Крепость Хисара — это твердыня, очень известная, упоминаемая всеми, [прославленная] своей прочностью и исключительной твердостью. По высоте она такая, что возвышается от центра земли до апогея заоблачного неба, новый месяц виден [лишь] на зубцах ее. Высота ее такая, что по сравнению с ней высшее небо кажется низким, как земля. Смута и мятеж были бессильны достичь [даже] подножия ее вала.

Месневи

Крепость возвышалась над миром,

Она бросала тень до высшей точки неба,

Ворота ее прочные, как двери благополучия,

Прочностью они выигрывали пари у судьбы.

Высшее небо по сравнению с ее воротами [кажется] низкой землей,

До ее подножия не дотягивается [рука] мятежа,

Путь ее к небу — первая ступень,

Берега ее рва — место [обитания] Быка[319], [на котором держится] земля.

Вершина ее [устремлена] к небу, как [голова] людей с высокими помыслами,

Крепостной ров ее — на Рыбе, как помыслы низких людей.

Казалось, основание ее было сделано из железа,

По твердости оно было [таким, как] гора Фархада[320].

Когда Сатурн вознамерился [подняться] на эту крепость,

Он садился [отдохнуть] двести раз на полпути [к ней].

В 982 году в первых