Will. Чему может научить нас простой парень, ставший самым высокооплачиваемым актером Голливуда - Уилл Смит

снова оказались на жестких металлических стульях клуба. Прощались мы в тот раз долго, никто из нас не хотел уходить. Я проводил ее до машины и смотрел ей вслед, пока она уезжала. Та ночь оставила меня ошеломленным, разбитым, запертым в ловушке между мечтами и реальностью. Я встретил свою королеву, способную выдержать груз моих мечтаний. Но нам было не суждено быть вместе.

Пару дней спустя Шери вернулась из Скенектади, и мы договорились встретиться в «Пальме» – нашем любимом ресторане. Там подавали лучшего лобстера в городе, порции были просто громадные. Мы всегда заказывали одного на двоих.

Наверно, я надеялся, что встреча после разлуки и любимое угощение каким-то образом разожгут наши сердца вновь. Я уж точно верил в целительную силу топленого масла и дурацких одноразовых воротничков для лобстера.

Я приехал первым. Шери завезла Трея к своей маме по дороге из аэропорта. Она зашла в ресторан, как всегда прекрасная. Мы обнялись и уселись за столик. Я заказал еду заранее – ей это нравилось. Мы поговорили о Трее и Скенектади, и о новом додзе ее отца. Трей обожал проводить с ним время – в этот раз он даже получил свой собственный крошечный ги.

Все шло без задоринки, но внезапно я почувствовал, как кружится голова. Во рту пересохло, и появился странный металлический привкус. Я попытался сосредоточиться на дыхании. Блин, неужели я теряю сознание?..

– Что с тобой? – обеспокоенно спросила Шери.

Меня накрыло волной головокружения, я не мог дышать, на лбу выступил пот…

– Все хорошо, – соврал я. – Сбегаю в туалет.

Я ворвался в кабинку и запер дверь. Сел, попытался восстановить дыхание. Какого черта происходит? Внезапно я разрыдался. Следующие двадцать минут меня рвало, пока я метался между рыданием и истерическим смехом. Неужели у меня гребаный нервный срыв?

Потихоньку я начал понимать свои эмоции.

Я кристально ясно осознал, что Джада Пинкетт – женщина моей мечты. Но я перед Богом поклялся, что посвящу свою жизнь Шери. Я не мог нарушить собственное слово. Мои слезы сопротивлялись этой ситуации, а хохот проклинал всю ее абсурдность.

Но вскоре моя истерика утихла. Утирая слезы, я вышел из кабинки, абсолютно готовый посвятить всю свою жизнь Шери Смит.

Глава 13

Преданность

Хреново получать бумаги на развод. Как будто это официальный документ о том, что ты – кусок говна, которого никто не любит. Не важно, насколько у вас были плохие отношения – развод всегда подкрадывается неожиданно. В смысле, ты, конечно, подозревал, что дела у вас не очень, но блин… не настолько же.

Боги развода беспощадны: по странному стечению обстоятельств я получил бумаги 14 февраля. День, мать его, Валентина.

Шери была сыта по горло. Я не мог поверить, что это со мной происходит. Развод родителей когда-то был худшим событием в моей жизни, а сейчас гораздо хуже. Это был удар в спину, я был совершенно вне себя. И я поставил своего сына в ту же ситуацию, которая заставила меня когда-то задуматься о самоубийстве.

Шери говорила, что я люблю не ее, а свое представление о ней. То, что, как мне казалось, должно олицетворять идеальную жену.

– На моем месте могла бы быть любая, – однажды заявила она.

Шери называла себя моей «женой для галочки». Женщиной, которая существовала в моей жизни исключительно, чтобы поставить галочку в графе «жена в идеальной жизни Уилла Смита».

Мы с Шери как раз недавно купили дом в Энсино. Там вовсю шел ремонт, но Шери забрала Трея и переехала туда. Мне казалось, что она портит мне жизнь, разрушает нашу семью. Я обещал себе не допустить этого, но получите, распишитесь – мне еще и тридцати нет, а моя семья уже разрушается.

Я чувствовал, что умираю.

Я позвонил Куинси.

– Как дела, Филли? – спросил он.

– Шери подала на развод.

– Вот блин. Как себя чувствуешь?

– Ужасно. Сейчас пойдут адвокаты и вся эта херня. Я вообще не хочу разводиться…

– Понимаю тебя, парнишка, сам через это проходил. Могу помочь советом.

Никогда я еще не нуждался в хорошем совете, как сейчас.

– Отдай ей половину своего барахла и забудь об этом навсегда.

Э?

– Все мои разводы разрешались за день. Как только бабы начинают возникать против меня, я отдаю им половину моего хлама, и они катятся на все четыре стороны. А вот дальше я скажу тебе кое-что совсем неожиданное.

Он понизил голос, словно Морфеус из «Матрицы», предлагающий мне красную таблетку.

– Вы все равно будете видеться каждое Рождество. Если у вас общие дети, вы никуда друг от друга не денетесь.

Куинси разводился уже три раза.

– Парень, да у меня бывшая через дорогу живет! Еще одна в квартале отсюда, и дети в трех разных домах. Мы все до сих пор одна семья! Они думают, разведешься – и дело с концами, да как бы не так. Ты будешь повсюду, на билбордах, в рекламе… Отдай ей половину, скажи, что увидитесь на Рождество, и продолжай себе спокойно жить. В следующем году ты все равно заработаешь деньги обратно. Выпиши ей хренов чек и успокойся.

Не совсем такие слова я ожидал услышать. Я хотел, чтобы он подсказал мне, как все исправить. Как заставить ее сдержать нашу клятву. Я ведь считал, что у меня всего два варианта – победить или умереть. Откуда взялся этот чертов третий вариант – сдаться?

А половина от «Триллера» – это все равно огромные деньги.

Я бы ни за что не женился, если бы думал, что существует вариант развода.

Если есть вариант сдаться, все же выберут его – это ведь самое простое. Если надо выбирать, идти на пробежку в пять утра или НЕ идти, кто же пойдет? Если ты можешь сдаться, то ничего стоящего не добьешься. Исключить все варианты, кроме победы – единственный способ заставить слабое сознание добиваться желаемого. Как по мне, в основе всех успешных человеческих начинаний лежит понимание того, что мы предпринимаем нечто очень сложное или невозможное. И тогда мы смотрим друг другу в глаза, пожимаем друг другу руки и клянемся, что умрем, но не сдадимся.

И мне казалось, что брак – именно такой договор. Это ведь такая простая идея. Не зря же на церемонии говорят: «Пока смерть не разлучит нас». Даже Господь со мной согласен. Это клятва не перед твоим партнером – это клятва перед самой слабой частью самого себя. Как ты можешь не сдаться, если у тебя есть такой вариант?

Причина, по которой ты говоришь, что умрешь, если не