Мифы о мире мертвых: От Осириса и Хель до похищения Персефоны и «Божественной комедии» - Владимир Яковлевич Петрухин

Наконец я, усталая, подошла к воротам, прилегла у ворот, и вошла Смерть: два зуба наверху, два внизу и платок над щеками без мяса. Я стала умолять и просить, и Смерть отошла. Встала тогда я и пошла дальше по дорожкам через ад. Видела молодок, не сохранивших верность в браке, увидела парня, на которого падала кладка снопов, а он стоял и поддерживал ее. Были другие души, у которых я не могла узнать, за что они наказаны, так как они не отвечали. Были две молодки, которые давали друг другу свое молоко, выливая его в бездонную бочку. Были и женщины, таскающие камни. Наконец кто-то показал мне дорогу домой, и я вернулась на этот свет».

На третий год Агате приснилось, что она нашла те башмаки, которые оставила под горой, не поспевая за проводником.

ПОЧЕМУ ПУТЬ В ДАНТОВ АД НАЧИНАЛСЯ В «СУМРАЧНОМ ЛЕСУ»?

«Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу…» Так начинает «Божественную комедию» Данте. Вход на тот свет здесь традиционен, как и в русской сказке, где путь в Тридевятое царство идет через опушку леса, на которой стоит избушка Бабы-яги. Но помощником визионера Данте в этом лесу становится не мифологический персонаж, а великий римский поэт Вергилий. Читатель понимает, что эта фигура выбрана не случайно: в шестой песне «Энеиды» Вергилий повествует о сошествии своего героя Энея в преисподнюю. Подобно ангелу-хранителю христианских видений, Вергилий призван отвечать на вопросы оказавшегося в ином мире Данте, ведь он знает многих героев Античности, оказавшихся в Дантовом аду.

«Божественная комедия» появилась в эпоху Возрождения, когда герои Античности уже не казались воплощением отвергнутого язычества. Но вот знаменитый гомеровский хитрец Одиссей (Улисс), сам спускавшийся к вратам преисподней, очутился в Дантовом аду. Он оказался среди «лукавых советчиков». Троянский конь сослужил ему плохую службу в Дантовой картине мира, ведь благодаря этой хитрости была разорена родина Энея — прародина римлян (и Вергилия) Троя.

Кроме того, возвращение домой, к радостям семейной жизни, по признанию Улисса, «не возмогло смирить мой голод знойный изведать мира дальний кругозор». В новом странствии за Геркулесовы столпы Улисс увидел высочайшую гору посреди океана (вспомним путешествия Брендана), которую Данте считал чистилищем. Там Улисс и сгинул в морской пучине, оказавшись в восьмом круге Дантова ада.

Основа поэтического повествования Данте уже не просто мифология, а аллегория, метафора: темный лес не только вход в иной мир — это лес греха и заблуждений. Над лесом видится освещенный солнцем холм, воплощающий добродетель. Путь к нему преграждают три зверя, но это уже не спутники Гекаты, как в «Энеиде». Барс — это аллегория сладострастия, лев — воплощение гордости, смертного греха в христианском бестиарии, волчица — корыстолюбие.

Вергилий, которого Данте встречает на дороге, уверен: поэту не обойти волчицу. Через адскую бездну ему следует вернуться к горе благодати, к райским «вратам Петровым». Туда ведет его Вергилий. Данте боится сходить в преисподнюю, ведь он не герой, подобный Энею — основателю Рима. Но он преодолевает свой страх. Возлюбленная Данте Беатриче, пребывающая в раю, просит Вергилия стать покровителем-проводником своего любимого, и это вдохновляет поэта.

Я увожу к отверженным селеньям,

Я увожу сквозь вековечный стон,

Я увожу к погибшим поколеньям.

Был правдою мой зодчий вдохновлен:

Я высшей силой, полнотой всезнанья

И первою любовью сотворен.

Древней меня лишь вечные созданья,

И с вечностью пребуду наравне.

Входящие, оставьте упованья[44].

По христианским представлениям, ад создала Троица — высшая сила, полнота всезнанья и первая любовь — в начале времен. Это место для заключения Сатаны — Люцифера — и восставших ангелов. Данте читает надпись об оставленной надежде на его вратах, а в преддверии видит обнаженные души, страждущие от укусов разных гадов. Это души тех, кто не отличал добро от зла, Бога от Сатаны. Среди них оказались и те ангелы, которые не примкнули во время восстания Люцифера ни к Богу, ни к дьяволу. Они недостойны даже глубин ада. Они не следуют с толпами душ, которых гонят к берегу мрачного Ахерона.

Данте включает реки античной преисподней в картину своего — христианского — загробного мира. Есть здесь и перевозчик — Харон, не желающий пускать живого поэта на свой челн. Но Вергилий напоминает ему о высших силах, и злобный демон преисподней перевозит Данте. Харон у Данте — бес, реки же преисподней стекают в адскую воронку-пропасть.

Ахерон, опоясывая первый круг ада, стекает ниже, образуя Стикс, который превращается в Стигийские болота. Они окружают стены Дита (этим латинским именем бога Аида Данте именует Люцифера и его владения, воздвигнутые вокруг нижних пропастей ада). В болоте терпят мучения души гневных. Далее адские потоки превращаются в жгучий Флегетон, кипящий кровью: в него погружены виновные в насилиях над ближними. Флегетон течет через лес самоубийц и пустыню, где души терзаются огненным дождем. Ниспадая водопадом в центр земли, поток превращается в ледяное озеро Коцит. Река забвения Лета оказывается у Данте в раю, ибо она смывает воспоминания о грехах. Здесь он следует Вергилию, у которого Лета — река забвения в Элисиуме.