Жезл времён. Рассказ эльфа - 1ex0

Пока человек проделывал все эти сложные операции по захвату внимания эльфиек, его друг Гилиэль, наконец-то, дождался аудиенции у прозалата. Стражник спустился с самого верху, чтобы сообщить об этом рэдгу. А тот и рад был покинуть это место пыток, потому что сидеть на одном месте, постоянно ожидая подвоха от каждого встречного, превращалось уже в настоящую каторгу.

Поднявшись по лестнице вверх, он вошёл в просторное помещение. Окон здесь не было, однако и тьмы тоже, как будто бы в помещении был какой-то источник света. Но никакого факела или светильника рэдг не видел. Более того, он ощущал, как воздух был наполнен магией теней. А, когда повнимательнее осмотрел это помещение, то заметил, как все тени были собраны в одном месте – под потолком – и находились там в обличии чёрного пятна. Эльф восхитился такой находчивостью в своей душе. Лурдалод просто собрал все тени с этого места в одну точку, позволив свету наполнить это помещение вопреки всем известным законам мирозданья.

Миновав эту прихожую, он оказался в другом помещении, попросторнее предыдущего, где тоже было светло и по той же причине. На небольшой каменной возвышенности располагались два каменных престола, где восседали эср и эсра. Девушка ничем не выделялась, когда как мужчина был достаточно необычным. Гилиэль, конечно, не мог сказать однозначно, однако его эсталиал, которым он смотрел на всех тёмных эльфов, окружавших его, показывал, что это точно не эср. Его внимание привлёк голос прозалата:

- Я рада приветствовать тебя, дитя далра и арлисы. Нам ещё не доводилось встречаться с вашим видом. И должна сказать, это довольно интересная встреча. Я – Дезелиола, прозалат Ту Теоссира, а это – Эсертиол, наш тёмный отец и владыка всех тёмных эльфов.

Гилиэль пребывал в недоумении. Прозалат только что назвала этого эльфа самим Эсертиолом, тёмным отцом и владыкой тёмных эльфов. Он слышал от Леармиэля рассказ о том, как образовались далры и эсры, он с одинаковым почтением относился и к Далармиэли, и к Эсертиолу, ведь они оба – прародители всех эльфов. И его прародители в том числе. Он много раз думал, как бы поступил, если бы встретил одного из них. Первое, что бы он сделал в таком случае, так это выразил бы своё глубочайшее почтение. А что бы он сказал или сделал дальше, пока что ещё не придумал. Но вот, перед ним восседает тёмный эльф, кого только что Дезелиола назвала Эсертиолом, и… И Гилиэль не желает воздавать ему каких-либо почестей. И это не какой-то бунтарский дух разыгрался в нём. Отнюдь. Просто сейчас он не чувствует Эсертиола, не ощущает в нём тёмного отца. Он-то перед обычными эсрами не станет распинаться, чего уж тут говорить о том, кто даже и тёмным-то эльфом не является. Да, именно, что не является тёмным эльфом. Сейчас на престоле сидел, кто угодно, кроме лишь самого Эсертиола или одного из его тёмных сыновей. Какой-то самозванец. Затянувшееся безмолвие разорвал рэдг:

- Я прошу прощение, прозалат, но ты уверена, что он – именно Эсертиол?

Оборотень смотрел в упор на девушку, которая вся напряглась от услышанного. Гилиэль не пытался смотреть на того, кто восседал рядом с ней. Однако краем глаза замечал, как растёт улыбка на лице этого самозванца. Спустя какое-то время Дезелиола переборола в себе ярость, а после, пытаясь сохранять спокойный тон своего голоса, отвечала:

- Повторю ещё раз: я – Дезелиола, прозалат Ту Теоссира, а это, - она выразительно глянула на гостя, - Эсертиол, наш тёмный отец и владыка всех тёмных эльфов.

- Тогда я повторю ещё раз: ты уверена, что он – именно Эсертиол?

Прозалат вся вскипела и готова была разразиться бранью, но тирф заговорил, и его голос был весел:

- Дочь моя, перестань гневаться. Разве ты не видишь, что этот эльф просто-напросто заблуждается? Ему нужно всего лишь указать путь, поведать историю нашего народа.

Гилиэль посмотрел в его глаза, наполненные лукавства и лжи, а после отвечал:

- Ты делаешь вид, будто бы видишь нас всех насквозь. Но это далеко не так. Ты – не Эсертиол и даже не эср. Ты – какой-то чужак, пришедший на место тёмного отца и упивающийся тяжким положением этого народа, чтобы паразитировать на них и в конце концов просто-напросто уничтожить из-за своего невежества. Скажи мне, почему ты заставляешь их сидеть тут? Почему не вернёшься на родину тёмных эльфов? Если ты – тёмный отец Эсертиол, то ты должен знать, почему эсры покинули свою родину. Озвучь эту причину передо мной.

Не нужно было уметь читать мысли или видеть души, чтобы осознать, насколько же сильно полнилась яростью Дезелиола. Всё её лицо буквально исказилось от переполняющих чувств. Она даже поднялась с места, готовая накинуться на этого ничтожного рэдга, посмевшего усомниться в том, что перед ним восседает самый настоящий Эсертиол. Гилиэль не был трусом, но и безумцем тоже не был. А потому он не боялся тирфа, ведь не понимал, с кем имеет дело. Саткар, используя власть над собственной сущностью, скрыл её от взгляда всех, и могучий взор потомка далра и арлисы не смог распознать, кто сидит перед ним, чтобы трезво оценить опасность, исходящую от него. Оборотень понимал, к чему всё идёт. Наблюдая за эсрами во время ожидания аудиенции, он видел, что его тёмные братья наполнены гневом. Он видел, как они носили его в себе, как этот гнев постепенно разрастался, а после этого отыскивал выход. Эсры дрались между собой, но драка эта продолжалась лишь до тех пор, пока не выплеснется гнев. Как только его не станет, они просто расходились мирно, никто никого не побеждал. И сейчас происходило то же самое. Гнев наполнял душу девушки на престоле, и она готова была кинуться в бой. Но рэдг не боялся её, ведь понимал: эсталиал поможет справиться с любым эсром, только если это не лурдалод. Но прозалат явно не так сильна в магии теней, чтобы оказаться четвёртым владыкой в этой сфере магии.

Но лжеотец эсров пресёк эту попытку Дезелиолы напасть на Гилиэля, говоря:

- Успокойся, дочь моя, научись подчинять свой гнев себе, а не поддаваться ему.

Гилиэль подхватил его слова:

- Вот именно. Гнев. Откуда у эсров гнев? Они были хитрыми, проворными, изворотливыми, ловкими, льстивыми, осторожными, грациозными, но никак не яростными, словно урункроки. Это никак не сочетается с их стилем жизни. Однако, наблюдая за ними, я видел эту искру. Она живёт в каждом из них. Постепенно эта