Марш! Марш! Люди и лошади в наполеоновских войнах - Мурат Магометович Куриев

Но между Киррвейлером и Ватерлоо – много поражений. Тяжелых, чувствительных… Били Блюхера, не раз и не два. И что? И ничего практически. Кавалерийская классика! Отойди, перегруппируйся, снова атакуй. Он так всегда и делал. Пытался, во всяком случае.

У Блюхера невероятно устойчивая психика. Ни при каких обстоятельствах он не впадал в панику! И никогда не признавал себя побежденным. Поражение не превращало его в неудачника. Было в нем и то, что, безусловно, выделяет Блюхера из полководцев той эпохи. Он совершенно не боялся Наполеона! Не просто не боялся, даже не осторожничал. Ненавидел он императора, как и многие, люто, но страх… Никогда!

Кстати, и Наполеон, который, как правило, не поддавался сильным чувствам, Блюхера тоже терпеть не мог. Чувствовал что-то, наверное. Когда во время кампании 1806 года Блюхер оборонял до последнего Любек и все же вынужден был сдаться, он своей рукой вписал в документ о капитуляции такие слова: «Я капитулирую потому, что у меня нет больше ни хлеба, ни боеприпасов».

Наполеон пришел в бешенство. В Тильзите он потребует от Фридриха Вильгельма III удалить Блюхера из армии. Король Пруссии не мог отказать императору Франции. А Блюхер вернется. Он всегда возвращался. Кавалеристы уходят, чтобы перегруппироваться…

Удивительный военачальник, ни на кого не похож. Про Блюхера говорили, что он ведет в бой не солдат, а людей. Так и было. И за ним шли потому, что верили в человека. Сравним его с другими главными героями Ватерлоо. Наполеон хотел быть Богом, для солдат он практически им и был. Веллингтон тратил немало сил на то, чтобы «человеческие чувства» никогда не вырывались наружу. Блюхер эмоций никогда не стеснялся. Он сентиментален, как настоящий немец, и обидчив, как ребенок. Радость и злость – у него все по-настоящему. Честный, открытый. Как человек, в котором нет ни капли фальши, мог не нравиться солдатам?

Где кончается чудовищное упрямство и начинается несгибаемая воля? В случае с Блюхером искать «грань» не нужно. Характер – и сила, и слабость. Говорил, что думал, делал то, что хотел. Он не стратег, он человек действия. И еще – слова. Если Блюхер что-то пообещал – сделает.

Что привело к победе при Ватерлоо? Стойкость британских солдат, конечно, но и слово Блюхера – тоже. Его убеждали не спешить на помощь англичанам. Вполне разумно для только что потерпевшей поражение армии. А Блюхер уже дал слово Веллингтону.

…16 июня 1815 года. Битва при Линьи. Бежавший с Эльбы Наполеон сражается с пруссаками. Ими командует фельдмаршал Блюхер. Получилось так, как было уже не раз. Наполеон одерживает свою последнюю победу. К семи часам вечера это поняли все, кроме Блюхера. Пехоты у него уже не осталось, есть лишь 32 эскадрона кавалерии. То, что надо. Бессмысленно? Но Блюхер есть Блюхер.

Восемь вечера. Старый фельдмаршал сам возглавит атаку. Последнюю кавалерийскую атаку в своей жизни. Сабля из ножен.

«Vorwarts!» Он сказал – «Вперед!» Короткая, жестокая схватка. Лошадь под Блюхером пала… Он лежал, придавленный ею. Пруссаки оставили поле боя и своего главнокомандующего. Преданный адъютант фон Ностиц спас его.

Поздно ночью Блюхера нашли. Он стар и ранен, но в глазах его все тот же огонь. Он не знает, что такое поражение. Он скоро узнает, что такое великая победа. Одержанная во многом благодаря ему.

…Под проливным дождем пруссаки шли вперед. Время от времени к солдатам подъезжал старик с развевающимися седыми волосами и кричал: «Ребята, вы же не допустите, чтобы ваш командующий нарушил данное им обещание! Вперед!» Старик Вперед свое слово сдержит.

Vorwarts!

Глава четвертая

Любитель черного юмора

Как мы уже не раз говорили, герцог Веллингтон невысоко ценил свою кавалерию. Из его саркастичных высказываний по поводу британских всадников можно даже рейтинг составить. Герцог далеко не всегда был справедлив, однако основания для скептицизма у него имелись.

Филип Хейторнтвейт, один из самых авторитетных британских специалистов по истории наполеоновских войн, тоже пессимистичен: «Среди британских кавалерийских генералов было крайне мало тех, кто обладал настоящим талантом». Сложно выбирать лучшего среди «не очень хороших». Однако и знаменитый полководец, и крупный ученый степень беды все же слегка преувеличивают.

По объективным причинам, о которых мы уже говорили, у британцев просто не было столь мощной кавалерии, как у ведущих континентальных держав. Традиций, соответственно, тоже. А таланты ведь произрастают на благодатной почве. Обычно количество переходит в качество. Есть и определенная вина «правящего класса», но зачем долго рассуждать об этом?

Выбор есть всегда, в случае с британской кавалерией тоже. Уже упоминавшийся Хейторнтвейт, например, считает лучшим кавалерийским генералом той эпохи Стэплтона Коттона, 1-го виконта Комбермера. Отчасти потому, что Коттон, наверное, единственный кавалерист, которого ценил Веллингтон. В своем стиле. Герцог и хвалил его, и называл «чертовым дураком». Обычное дело, когда речь заходила о кавалерии.

Значительная часть историков считают лучшим генерала Джона Гаспара Ле Маршана, погибшего в битве при Саламанке в 1812 году. Его, кстати, Веллингтон недолюбливал. Как раз из-за того, что Ле Маршан не особо скрывал свое личное мнение: главнокомандующий не очень хорошо разбирается в кавалерийском деле.

Кого же выбрать? Возможно, самого яркого? О, здесь он будет вне конкуренции! Генри Пэджет, он же – лорд Аксбридж, он же – маркиз Энглси. Он, в отличие от Коттона, сражался при Ватерлоо. Веллингтон хотел Коттона и не получил его, а Аксбриджа (тогда он носил это имя) категорически не хотел – и получил.

Коллизия! Она добавит перца в историю о том, кого иногда называют «английским Лассалем». Сразу отметим – не вполне заслуженно. Однако отдельного рассказа Аксбридж заслуживает несомненно.

…Когда Веллингтон узнал, что его заместителем в кампании в Бельгии в 1815-м назначен граф Аксбридж, он саркастично заметил: «У лорда Аксбриджа репутация человека, который убегает со всеми, с кем может. Что ж, со мной ему убежать не удастся».

Неужто обвинение в трусости?! Нет, конечно. В жизни всегда есть место чему-то очень личному. Обида! Про то, как первый герцог Веллингтон поссорился с первым маркизом Энглси, мы еще узнаем, но для начала стоит поближе познакомиться с обладателем многочисленных титулов. Пока – просто Генри Пэджетом. Но да, сыном 1-го графа Аксбриджа.

Утомительно, но увлекательно. Первый граф, второй маркиз… Меняются титулы, но люди с голубой кровью всегда на месте, всегда при деле. Хотя родовитость