Любовные драмы звезд отечественного кино - Александр Сергеевич Варакин

наше. У нас нет иного судьи, кроме Бога. Перед ним и будем отвечать. А в этой жизни я заплатила за все сполна. Вот на Арбате заступилась за девушку, которую избивали. Мне тоже досталось. А утром после «драки» проснулась и поняла, что ничего не вижу. Теперь все как в дыму. Вот сейчас очень смутно вижу только цвет твоей кофточки. Она алая? Оранжевая? Я очень люблю рисовать. Мне так хотелось бы рисовать! Всех, кто меня окружает. Я не унываю и никогда не думаю о плохом. Новый день – подарок Бога, целая жизнь. И для мудрого человека каждый день начинается заново. Нужно ему радоваться! У меня все будет хорошо…»

Валентина Александровна в данном интервью упускает важную информацию, которая становится достоянием читателя в других материалах и беседах с нею. Это и любовь за решеткой, и замужество после тюрьмы… Пусть лучше сама актриса скажет (с нею беседовала Анна Амелькина):

«– А чем вы там занимались? (Речь о зоне. – Примеч. авт.)

– В библиотеке работала и в бане. Жила на пересылке, в Ростовской области. Ругалась, отстаивала свое достоинство. Даже стала авторитетом (смеется).

– Можно ли в тюрьме остаться женщиной?

– А как же! У нас там было все – и праздники мы себе устраивали, и учились, кто хочет. В Бутырках удивительная библиотека. Есть редкие книги, я, например, многих философов там перечитала…

– Вы такая красивая женщина… Не страшно было ощущать, что молодость уходит, вы одни, в тюрьме…

– Почему же одна? У меня там был умопомрачительный роман…

– С охранником?!

– Что ты! Тюремщики – это тьфу. У меня там был красавец парень. Жгучий брюнет, глаза голубые. Крупный вор. Красиво ухаживал. Все, конечно, о нашей любви знали. А когда он выходил – раньше меня, то начальник лагеря даже проститься меня отпустил. А сам в это время на шухере стоял: чтобы конвой не увидел».

Почти сразу после тюрьмы было еще одно недолгое замужество: она вышла замуж за кузнеца – художника по металлу, который ковал ажурную решетку ограды вокруг Третьяковской галереи. О последнем муже вы уже знаете – это тот самый похожий на Николая Второго человек. Тоже был художник, иконописец и резчик по дереву. Они прожили два года, до самой его смерти.

Что касается творчества, то именно по выходе из заключения актриса стала писать картины (она говорит – рисовать), в том числе портреты. Написала две киноповести, которые мечтала поставить или увидеть поставленными в кино. Написала две книги воспоминаний. Одна из них – это, скорее, реабилитационная, в которой она пытается интерпретировать ту давнюю теперь уже трагедию 1978 года. Книга и называется претенциозно: «Услышь меня, чистый сердцем». После тюрьмы она снялась в нескольких фильмах. Но в 1999 году, беседуя с киноактером Игорем Борисовичем Пушкаревым, я услышал, что он и его товарищи сильно обеспокоены тем, что «Валя как пила, так и пьет». Тогда уже проскакивали какие-то намеки на то, что к ее квартире уже подбираются то ли алкоголики, то ли полные проходимцы…

На этих страницах мы не собираемся ни осуждать, ни оправдывать кого бы то ни было, хотя, конечно, нельзя полностью отрешиться от давних симпатий к Валентине Малявиной: талант бывает намного сильнее обстоятельств, а иногда и сильнее правды. Все опасения относительно дальнейшей судьбы актрисы реализовались: квартиру она потеряла, ее похищали курские бандиты, и Александр Збруев вместе с милицией еле-еле разыскал свою бывшую супругу в одной из клиник Курска или Курской области. Несмотря на то что вроде бы не существовало никаких документов о чьих-то претензиях на это жилье, квартира будто сама собой перестала быть собственностью Валентины Малявиной, а она, слепая и одинокая, оказалась в подмосковном доме престарелых, где находится и сейчас. Она дает интервью, ее снимают для телепередач о ней, но ее глаза, когда-то самые красивые в СССР, навсегда скрыты за черными очками. Конечно, ни ее новых картин, ни новых фильмов с ее участием больше нет и не будет: медицина отвергает возможность восстановления зрения Валентины Александровны. И хотя сама она «грешит» на то, что когда-то вступилась за девушку и в драке получила повреждение зрительного нерва, но рискну предположить, что все гораздо проще: виновата «паленая» водка на основе метилового спирта. Именно после метилового спирта, если человек остается жив, он все же теряет зрение, а восстановить его уже никак невозможно. Десятки тысяч людей кончили свою жизнь, опробовав «левого» винно-водочного изделия – оно продавалось и до сих пор продается почти в два раза дешевле настоящего продукта. Так умер в 1999 году и прекрасный писатель Владимир Бацалев… Хотя последнее сказано к слову – лишь потому, что это был мой друг и что его потеря до сих пор тяжело переживается мною и другими друзьями, не говоря уже о семье и двух оставленных им детях.

Кто виноват и что делать?

Конечно, последнее дело – философствовать на тему «что было бы, если бы». Произошло все так, как произошло. Не разобрались в этом ни сами участники событий, ни запоздалый и, возможно, несправедливый суд: Валентина Александровна сообщает, что ее не просто освободили досрочно, но и извинились, то есть она получила официальную реабилитацию за прошлый грех – убийство, которого не совершала.

Но она недаром говорит о том, что началось ее «падение» с отношений с Александром Кайдановским. Дело в том, что невероятно талантливый Кайдановский с юных лет отличался презрением к опасности, причем не просто к опасности, а к опасности смертельной. И дело не в том, что он был уверен в своей способности противостоять такой опасности (хотя и это тоже), а в том, что это был редкий человек, не боящийся смерти. Это состояние его не было только бравадой, он не боялся смерти в том смысле, что ему было все равно – жить или умереть. Более того, он сам искал ее, но до времени смерть его избегала. Наконец он нашел с нею общий язык, сняв фильм по повести Л. Толстого «Смерть Ивана Ильича». Насколько мне известно, многие его друзья отговаривали актера и режиссера Кайдановского, зная, что эта тема не прощает и что чем лучше он раскроет ее, тем скорее она ему «ответит взаимностью». Александр раскрыл тему смерти блестяще…

Валентина недаром сказала о «падении». За время ее жизни с Кайдановским он несколько раз пытался порезать вены, однако, к счастью, неудачно.

А что же она сама? А сама актриса, вероятно, находясь в нетрезвом состоянии, не только не противилась и не противостояла Александру, но и участвовала в этом. Нет, она не резала ему вены, как, с достаточной степенью вероятности, вполне могла зарезать Станислава Жданько, но она за компанию с мужем резала вены себе!.. Они договорились уйти из жизни вместе, на